Куликовская битва - [10]
Уроки 1367 и 1377 гг. не прошли бесследно. Была, очевидно, улучшена служба связи и сбора войска, усилена войсковая разведка — в нее в качестве командиров отбирались наиболее смелые и находчивые оружники, т. е. тяжеловооруженные воины. Тогда же, возможно, помимо сторожевых полков выделились специальные разведывательные части — «сторожа крепкая». За отдельными военными новшествами вырисовывались и более общие.
Для общерусской междукняжеской армии эпохи Дмитрия Донского характерно общепризнанное единоначалие верховного главнокомандующего, по велению которого и собирались областные войска. По предположению Б. А. Рыбакова, в тот же период возникли войсковые росписи — «разряды»[85]. Эти списки угадываются в подробных летописных перечнях выступающих сил (походы на Тверь, Новгород и др.). «Разряды» регламентировали количество отрядов, их построение, воевод. Установившаяся обязательность сезонной военной службы предполагала заданное количество мобилизуемых людей, а также их определенное вооружение и снаряжение. Таким путем разрозненные войсковые соединения превращались в слаженное и дисциплинированное целое. Недаром многое из того, что в области военного дела было достигнуто при Дмитрии Донском, будет сохранено и унаследовано Россией XVI в.
Все упомянутые меры по созданию и укреплению войска подготовили успех Куликовской битвы, в которой, повторяя слова летописца, «не толико силою, елико мудростию воеваше». Эта битва потребовала величайшего напряжения народных сил и в свете общерусской последовательной подготовки к решающей схватке с главным врагом не являлась случайной.
Два плана
Растущая самостоятельность Руси и ее открытое неподчинение Орде вызвали в 1380 г. поход монголо-татар на Москву. Поход замышлялся как крупнейшая карательная операция. Он предусматривал уничтожение русского войска, захват и разграбление Москвы и других городов. Среди целей ордынцев было отмщение за поражение на р. Боже и принуждение московских властей к выплатам дани, какой она была при хане Джанибеке (1342–1357 гг.). По словам Сказания о Мамаевом побоище, Мамай в ожидании военных действий отдал приказ не сеять хлеб, «будите готовы на русскыа хлебы». Здесь характерный пример того, как золотоордынская аристократия из-за стремления к агрессивным войнам тормозила социальное и экономическое развитие не только подвластных народов, но и своих частью оседлых земледельческих племен. В целом военные планы ордынцев были для них шаблонны: грабеж, захват добычи, убийства, погром областей. Подготовляя свою акцию, Мамай заручился поддержкой литовского князя Ягайло Ольгердовича и рязанского — Олега Ивановича.
Кроме ордынской конницы в армию Мамая входили бесермены (камские булгары), армяне, фряги (крымские итальянцы), черкасы (черкесы), ясы (осетины), буртасы. К оружию были созваны, очевидно, основные силы Мамаевой орды, включавшие, по сообщению Задонщины, девять орд и 70 князей. К ним примкнули и наемники, набранные среди народов Поволжья, Северного Кавказа и Крыма. Над Северо-Восточной Русью нависла реальная угроза разгрома, как это периодически осуществлялось монголо-татарами в Восточной Европе со времен Неврюевой (в 1253 г.) и Дюденевой рати (1293 г.). Ставилось под удар все, чего достигли низовские княжества в течение нескольких десятилетии. Московское правительство пыталось предотвратить войну мирным путем. Однако начатые переговоры после отказа Москвы повысить «ордынский выход» были прерваны.
Сообщение о выступлении ордынцев достигло Москвы в конце июля — начале августа 1380 г.[86] Сразу же был объявлен сбор войска, а 5 августа разосланы грамоты «по все люди». Эти грамоты, содержавшие, очевидно, ссылку на союзные обязательства, были направлены и удельным князьям, и независимым федератам. Рати должны были сойтись в Коломне 15 августа; следовательно, на сбор войска отводилось не менее 10 дней[87]. Русское командование в тот период как бы примеривалось к своему противнику, пытаясь предугадать последующие события.
Для Москвы разразившаяся война была справедливой, направленной против иноземного владычества. Освободительные цели борьбы не могли не привлечь к ней широкие народные массы; уже в начальный период она для русских людей из оборонительной стала перерастать в наступательную. Это коренным образом отличало принятый в Москве замысел военной кампании от неприятельского.
Спешно собиравшиеся силы Руси готовились встретить подвижную татарскую конницу. Однако посланные в поле отряды разведчиков сообщили, что выступившее ордынское войско не спешит, «ждет осени», чтобы 1 сентября соединиться с литовцами и рязанцами на Оке. Стало ясным, что монголо-татары не отваживались совершить вторжение в одиночку. Подошедшая к южным границам Рязанского княжества Мамаева армия остановилась в районе устья р. Воронежа. На бесполезное выжидание ушли три недели. Время для внезапного нашествия было упущено. Русские же рати успели собраться.
Несмотря на то что в Восточной Европе в связи с усилением Руси сложилась новая расстановка сил, ордынцы были, по-видимому, уверены в привычной оборонительной тактике своих данников, не выдвигавшихся южнее Оки, а то и вовсе под защитой своих городов избегавших крупного полевого сражения. Этим можно объяснить и необычно длительную, трехнедельную остановку Мамая «в поле у Дона», и бездействие его разведки, которая оказалась плохо осведомленной о приготовлениях другой стороны. То были явные просчеты наступающих, позволившие русской рати приготовиться к отпору. К тому же с приближением к Дону все действия Мамая находились под наблюдением русской «сторожи», что позволило воеводам разгадать намерения противника и навязать ему время и место сражения. Ордынцы, кроме того, переоценили военную мобильность своих союзников, в особенности Олега Рязанского. В попытке спасти от очередного разорения свою землю он готов был, по словам Сказания о Мамаевом побоище, примкнуть к сильнейшему: «Которому их господь поможет, тому и аз приложуся».
Эта книга посвящена сложной многовековой истории крепости Орешек, ее оборонительных и гражданских сооружений. Авторы — археолог кандидат исторических наук А. Н. Кирпичников и архитектор-реставратор В. М. Савков — в течение нескольких последних лет занимались изысканиями в древней русской крепости. За эти годы они сделали ряд важных открытий, которые дали возможность по-новому осветить историю строительства крепости.
Настоящий том «Материалов и исследований по археологии СССР» посвящен в основном памятникам древнерусского военного зодчества.
В конце XIX века правительство Российской империи занималось организацией важной для мусульман религиозной практики – паломничества к святым местам, хаджа. Таким образом власть старалась взять под контроль мусульманское население России, интегрировать его в имперское пространство, а также расширить свое влияние в соседних странах. В 1920-е годы советская власть восстановила имперскую инфраструктуру хаджа. Хотя с усилением ксенофобских тенденций в 1930-х хадж был свернут, влияние СССР на Ближнем Востоке во многом опиралось на остатки прежней инфраструктуры.
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.