Кулак Аллаха - [189]

Генерал Хорнер объяснил подполковнику, что это невозможно, так как «баффы» заняты своим делом. Командир эскадрильи пытался протестовать, хотел доказать свою правоту, но получил тот же ответ.

– Ну и педераст же ты, – возмутился подполковник.

Сказать такое полному генералу и при этом остаться безнаказанным редко удается простому офицеру. Об отношении Чака Хорнера к летному составу лучше всего говорит тот факт, что две недели спустя несдержанный на язык командир эскадрильи был произведен в полковники.

Около часа ночи Чип Барбер разыскал генерала Хорнера в штаб-квартире, а еще через сорок минут они встретились в кабинете генерала, находившемся в том же подземном лабиринте.

Генерал прочел перевод сообщения Иерихона на английский и помрачнел. С помощью текстового процессора Барбер усилил некоторые фразы и выражения, чтобы сообщение более или менее походило на письмо, а не на донесение, полученное по радио.

– Это вы тоже узнали, опрашивая европейских бизнесменов? – язвительно поинтересовался Чак Хорнер.

– Генерал, мы ручаемся за точность информации.

Хорнер проворчал что-то нечленораздельное. Как и все настоящие солдаты, он с недоверием относился к миру тайных операций, к тем, кого обычно называли шпионами. Так было всегда, и причина этого была очень проста.

Солдат должен быть оптимистом, возможно осторожным, но все же оптимистом, иначе никто никогда не пошел бы воевать. Напротив, мир тайных операций зиждется на концепции тотального недоверия и пессимизма. Две различные жизненные философии редко находят точки соприкосновения. Даже на этом этапе войны американских летчиков раздражали сомнения ЦРУ в том, что авиация союзников уничтожила гораздо меньше целей противника, чем утверждали пилоты.

– И этот предполагаемый важный военный объект представляет собой то, что мы думаем? – спросил генерал.

– Сэр, мы просто уверены, что это очень важный объект.

– Что ж, мистер Барбер, сначала нам нужно хорошенько приглядеться к этому чертовому объекту.

На этот раз чести удостился заслуженный ветеран TR-1 из Таифа. Самолет представлял собой немного модернизированный старый U-2 и использовался для сбора различной информации. Невидимый и неслышный с земли, он залетал в глубь территории Ирака и прощупывал иракскую систему противовоздушной обороны с помощью радиолокатора и подслушивающих устройств. На самолете сохранились и обычные фотокамеры, так что изредка его использовали для аэрофотосъемки, особенно если речь шла о хорошо замаскированных объектах. Объект, о котором не было известно ровным счетом ничего, кроме его названия – Эль-Кубаи, был засекречен и замаскирован лучше, чем любой другой.

TR-1 имел и еще одно преимущество: он передавал изображения в реальном масштабе времени. С этим самолетом не нужно было ждать возвращения, выгрузки экспонированной пленки, проявления, отправки проявленной пленки в Эр-Рияд. Как только TR-1 нашел указанный район пустыни к западу от Багдада и к югу от базы ВВС Ирака Эль-Мухаммади, на телевизионном экране в подвале под министерством ВВС Саудовской Аравии появилось изображение того, что видел пилот.

В комнате находилось пять мужчин, в том числе оператор, управлявший приборами. Достаточно было одного слова любого из четверых, и оператор нажимал кнопку «стоп-кадр», чтобы можно было подробнее изучить тот или иной снимок.

Здесь были Чип Барбер и Стив Лэнг, едва ли не единственные гражданские в этой святая святых военных, а также полковник Битти из ВВС США и майор королевских военно-воздушных сил Пек. Оба летчика считались специалистами по анализу целей.

Объект назвали Эль-Кубаи лишь потому, что такое же имя носила ближайшая к нему деревня. Она была слишком мала, чтобы ее можно было найти на картах союзников, поэтому на экране были указаны точные координаты и описание объекта.

TR-1 обнаружил объект в нескольких милях от указанной Иерихоном точки. Впрочем, в правдивости информации Иерихона сомневаться не приходилось, потому что его описание оказалось предельно точным, а вблизи не было ничего другого, что хотя бы отдаленно его напоминало.

Четверо мужчин молча наблюдали, как изображение объекта постепенно заполняет весь экран. Оператор нажал кнопку «стоп-кадр», а модем выплюнул отпечаток изображения.

– То, что мы ищем, здесь, под землей? – шепотом спросил Лэнг.

– Должно быть, – отозвался полковник Битти. – Ничего другого похожего здесь нет на мили вокруг.

– Хитрые мерзавцы, – заметил Пек.

На самом деле в Эль-Кубаи размещался сборочный цех, один из самых важных объектов в иракской программе разработки ядерного оружия, которой руководил доктор Джаафар Джаафар. Один британский инженер, участвовавший в проектировании ядерного вооружения, как-то заметил, что на собственно инженерную работу у него уходит от силы процентов десять времени, а остальные девяносто он слесарничает и паяет. В Эль-Кубаи времени на это тратилось еще больше.

В сборочном цехе концентрируются результаты труда физиков и химиков, расчеты математиков и компьютеров; именно здесь специалисты собирают бомбу. Лишь инженеры-ядерщики превращают разрозненные части и детали в единое устройство, которое можно сбросить на врага.