Кулак Аллаха - [15]

Рей Уолкер был одет так, как, по его мнению, и должен одеваться нефтепромышленник в пустыне: джинсы, высокие ботинки, широкий пояс, рубашка и стетсоновская шляпа. Последняя была, строго говоря, не обязательна, так как на самом деле Рей был не геологоразведчиком, а химиком и отвечал за контроль качества продукции.

Он бросил взгляд на счетчик спидометра; до поворота на Абу-Даби оставалось восемьдесят миль.

– Я остановлюсь и отолью, – пробормотал Рей.

– Ладно, только будь поосторожней, – предупредила мужа Мейбел. – Там полно скорпионов.

– На два фута они не прыгают, – сказал Рей и расхохотался: уж очень ему понравилась собственная шутка. Надо бы не забыть рассказать дома приятелям, что здесь водятся прыгающие скорпионы, которые так и норовят тебя ужалить за это самое место.

– Рей, ты ужасный человек, – сказала Мейбел и тоже рассмеялась.

Уолкер свернул к краю безлюдной дороги, выключил двигатель и распахнул дверцу. В кабину, как из топки гигантской печи, ворвался раскаленный воздух. Рей спрыгнул и поспешно захлопнул дверцу, чтобы сохранить остатки прохлады.

Он отошел к ближайшей дюне, а оставшаяся в машине Мейбел, всматриваясь куда-то через лобовое стекло, пробормотала:

– Боже мой, ты только посмотри!

Она достала свой «Пентакс», открыла дверцу и спрыгнула на дорогу.

– Рей, как ты думаешь, он не будет возражать, если я его сфотографирую?

В этот момент Рей, поглощенный своим делом, одним из самых приятных для мужчин среднего возраста, смотрел в противоположную сторону.

– Минутку, дорогая, сейчас подойду. Кто это он?

На другой стороне дороги, напротив ее мужа, стоял бедуин. Очевидно, он вышел из-за дюны. Мейбел могла поклясться, что минуту назад там никого не было. Она стояла у крыла автомобиля и в нерешительности вертела в руках фотоаппарат. Рей, застегивая молнию на джинсах, повернулся и тоже увидел бедуина.

– Не знаю, – сказал он. – Думаю, не будет. Но не подходи слишком близко, может, у него блохи. Я включу зажигание, а ты быстро щелкни и, если ему не понравится, сразу беги к машине. Только быстро.

Рей взобрался в кресло водителя и включил двигатель. Заработал кондиционер, и Рей сразу почувствовал себя лучше.

Мейбел сделала несколько шагов вперед и подняла фотоаппарат.

– Могу я вас сфотографировать? – спросила она. – Фотоаппарат? Сделать снимок? Чик-чик? Для моего альбома?

Бедуин стоял совершенно неподвижно и молча смотрел на Мейбел. С его плеч до самого песка свисал длинный халат, джеллаба, когда-то белый, а теперь весь в грязных пятнах и пыли. Скрученное из двух черных шнурков кольцо удерживало на его голове грязный красно-белый платок – куфию. Один из концов длинной куфии был закреплен с другой стороны у виска так, что полотно закрывало все лицо бедуина чуть ниже переносицы, и Мейбел видела лишь опаленную солнцем пустыни узкую полоску лба и внимательные темные глаза. Она давно решила по возвращении домой сделать фотоальбом, у нее было готово множество фотографий, но среди них не было ни одного снимка настоящего бедуина на фоне бескрайней пустыни.

Мейбел поднесла фотоаппарат к глазам. Она прищурилась, через видоискатель устанавливая в центре рамки будущего снимка фигуру жителя пустынь и одновременно прикидывая, успеет ли добежать до автомобиля, если бедуин вдруг бросится на нее, потом нажала на спуск.

– Большое спасибо, – сказала Мейбел.

Пока что бедуин стоял, как изваяние. Широко улыбаясь, Мейбел попятилась к автомобилю. Она вспомнила, что «Ридерз дайджест» настоятельно рекомендовал американцам при встрече с человеком, не понимающим английского, постоянно улыбаться.

– Дорогая, садись в машину, – крикнул Рей.

– Все в порядке, мне кажется, он ничего не имеет против, – сказала Мейбел, открывая дверцу.

Пока Мейбел фотографировала бедуина, лента в кассете магнитофона кончилась и автоматически включился радиоприемник. Рей Уолкер протянул руку и втащил жену в машину. Взвизгнули тормоза, и автомобиль рванулся вперед.

Бедуин глазами проводил путешественников, пожал плечами и направился за песчаную дюну, где он замаскировал свой «лендровер». Через несколько секунд он тоже ехал в сторону Абу-Даби.

– К чему такая спешка? – недовольно проворчала Мейбел Уолкер. – Он и не собирался нападать на меня.

– Не в этом дело, дорогая, – объяснил Рей. Теперь это был совсем другой человек; он плотно сжал губы, внимательно следил за дорогой и, судя по всему, был готов немедленно разобраться с любым международным конфликтом. – Нам нужно как можно быстрей добраться до Абу-Даби и первым же рейсом возвращаться домой. Насколько я понял, сегодня утром Ирак напал на Кувейт, черт его побери. Иракские войска могут появиться здесь в любую минуту.

Это было 2 августа 1990 года в десять часов утра по местному времени.

Двенадцатью часами раньше недалеко от небольшого аэродрома Сафван полковник Осман Бадри в напряженном ожидании стоял у танка Т-72. Эти тяжелые машины составляли главную ударную силу иракской армии. Конечно, тогда полковник не мог знать, что именно здесь, у Сафвана, не только начнется, но и закончится война за Кувейт.

Рядом с летным полем, на котором была лишь взлетно-посадочная полоса и ни одного здания, с севера на юг протянулась широкая автомагистраль. На этой автомагистрали, по которой полковник приехал сюда три дня назад, чуть севернее Сафвана была развилка. Повернув на запад, можно было попасть в Басру, а если ехать по шоссе, ведущему на северо-восток, то в конце концов окажешься в Багдаде.