Кукук - [102]
— Ты оказался прав. Самообман недолговечен.
— И заставить себя перебороть депрессию и фрустрацию волевым усилием не представляется возможным. Те, кому это удаётся, как мне кажется, страдают не депрессией, а плохим настроением. Ты меня убеждала в обратном.
— Я была уверена, что справлюсь.
— Знаешь, Тобиас тогда, в первые дни, меня очень забавлял. Он абсолютно не понимал, что с ним происходит. Не спится ему. Почему? Жена бросила. Нашла себе более молодого. [Тобиас — состоятельный человек, десятки лет работает в банке, ещё не пожилой человек, но уже в возрасте]. Получил свои таблетки, начал спать хорошо. Уже поговаривал о выписке.
— Ну, откуда ему было знать, что измена любимого человека будет так болезненна.
— Знаешь, я тогда и не понял, что он делает в психушке. Жутко кричащая от психоза Антье и холёный Тобиас — в одном отделении, в одной группе! Он же производил впечатление наивного дядички, большого ребёнка. А потом его накрыло очень быстро, стал вдруг огрызаться, перестал общаться. Я сюда попал после двух лет кошмара. Он — в самом его начале. У меня мурашки бегут по телу, когда я вспоминаю тот первый год, да и второй в придачу, все эти мои ужасы. Он испугался первых ударов депрессии и побежал к врачу.
— Я тоже сразу побежала.
— И я побежал, но не в больницу, о больницах у меня было оправданно скептическое представление, я помчался к своей жене, к причине своей депрессии, — умолять, просить простить, сжалиться. Без толку. Не смог объясниться с ней. Возможно, напугал своей напористостью, неосторожностью. Ему начали помогать, помнишь, как в группе его тренировали организовать вечер на дому: пригласить к себе в гости знакомых, вместе посмотреть телевизор?! Мне было жутко смешно наблюдать весь этот бред. Такой человек и не может занять себя ничем, не может организовать свой досуг. Был весь в работе, всем прочим занималась жена. Тут понятное дело — психотерапевт научит, подложит подушечки. Хотя тоже уверенности за его благополучие нет. А что в нашем с тобой случае? Как так взять и раздавить в себе привязанность к любимому человеку?!
— Нужно как-то забыть, но как — я не знаю.
— Обрати внимание на то, что говорят врачи о тебе, и что — о твоём партнёре, которого они в глаза не видывали. Ты всегда права/прав, она/он недостойны твоей любви.
— Ну да.
— Ещё бы, так и моей жене говорили, уверен на все 100 %, когда она ходила к психотерапевту. Он вас недостоин, он ограничивает вас и далее по списку. Кому-то, как моей жене, эти идеи успешно вбиваются в голову, а мне вот — нет. Я бы и рад её ненавидеть, но не могу. Тебе становится легче, когда ты плачешь?
— Нет.
— Вот и мне тоже. А Татьяне моей всегда было легче. Меня это бесило.
Проблема психиатрии для меня заключалась ещё и в том, что в психоанализе игра идёт в одни ворота. Ты рассказываешь о себе, о своих чувствах, рассказываешь всё, что знаешь, тебя при этом наблюдают, что-то подмечают, о чём-то говорят, но больше утаивают. Это заметно. Любое моё движение считывается. Мне забавно наблюдать врача. Я даже могу поиграться с ним на эту тему, но не хочу. Я каждый раз ожидаю взаимной откровенности, но её не бывает. Всё лечение сводится к перевариванию медикаментов и игру в разведчиков. В разговорах с врачами я слышу лишь то, какой я замечательный. Мне ничего не предлагается, кроме стандартных для всех болезней и абсолютно бессмысленных на практике терапий. Мне не предлагают никаких вариантов, никаких схем для дальнейших действий. Врачи ждут момента, когда я эмоционально сломаюсь, начну кричать, плакать, хлопать дверьми, что-то ещё… Я вижу это по другим пациентам. Я — ветеран депрессии, меня уже ничего не удивляет, я всё могу просчитать на шаг вперёд. Катрин же каждый раз доводят до нервных срывов, «закаляя» её таким образом. Однажды я, уже не вспомню из-за чего, вдруг начал плакать на пятничной встрече перед всеми врачами. Не разрыдался, но слёзы текли. Мой психиатр на следующий день признался мне, что впервые увидел меня таким, какой я есть на самом деле. Он говорил об этом, как о грандиозной победе в моём лечении. Я сказал ему, что у меня были моменты, когда я плакал часами, не мог остановиться. И что с этого? Вы это знаете, я вам говорил. Ему не нужны рассказы, он всё хочет увидеть своими глазами. Я не понимаю сути всего этого, я не верю в эти теории. Самонадеянность у врачей потрясающая.
Покинув Вуншдорф во второй раз после бесполезного разговора с главврачом, я поехал в Ганновер и поселился в том самом приюте для мужчин, которым мне угрожали в своё время. Общежитие на полторы сотни мест. Большинство жильцов — алкоголики, часть наркоманы. Живут там освободившиеся из тюрем, старики, психически больные, несколько молодых ребят. Прилично выглядящих было лишь несколько, они там долго не задерживаются. Есть такие, которые живут в приюте годами. Большая половина мужиков бородатые. Бородатые дядьки в образе Распутина, Робинзона, викингов, эдакие Мусоргские…
Удобство проживания в приюте заключалось в том, что оттуда можно уйти в любую минуту, даже забрав с собой ключ от комнаты. Никаких обязательств. Никаких счетов опосля. Комнаты маленькие, но уютные. Питание в столовой. Своя прачечная. Оформлением всех бумаг заняты социальные работники.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.