Кукольный мастер - [4]

В груди Торнхилла что-то сжалось, когда его взгляд упал на лицо куклы.

Правая сторона была миловидным женским личиком с темно-коричневым глазом и половиной чувственного рта.

Левая представляла собой отвратительную гримасу — угловатая, с неправильными формами и коричневыми комками, с неровной дырой для глаза и половиной губ, искаженных в жуткой злорадной усмешке. Если бы женское лицо было наполовину залито кислотой или обгорело, а потом зажило отвратительными шрамами, то и тогда картина выглядела бы менее ужасной, чем та, что предстала взгляду Торнхилла.

В другом конце помещения раздался резкий крик.

Торнхилл оцепенел.

Крик повторился. На этот раз он показался каким-то нечеловеческим.

Звякнуло стекло, потом что-то с грохотом упало.

— Торнхилл! Торнхилл, помоги! — Это был голос Сэма.

Наконец, Торнхилл очнулся от оцепенения, повернулся, одним движением выскочил в дверь и рванулся вперед.

Снова раздался резкий, нечеловеческий крик, прерванный глухим шумом борьбы, потом опять зазвенело стекло.

Торнхилл опрометчиво бросился вперед и наткнулся на куклу. Он запутался в неподвижных манекенах и попытался торопливо высвободиться, но одежда каким-то образом застряла между пальцами или когтями жутких кукол. Наконец, Торнхилл с силой вырвался, отшвырнув две-три фигуры, стоящие на пути, и в слепой ярости ударил кулаком в искусственное лицо, потом неуверенно двинулся дальше, но снова наткнулся на манекен. Торнхилла охватила паника. Острая боль пронзила запястье. Манекен опрокинулся навзничь и при этом повалил еще штук пять ближайших фигур. Ударившись об пол, манекен треснул, его голова покатилась по полу и остановилась метрах в трех, улыбаясь. Нарисованные глаза вылупились на Торнхилла в бессильном бешенстве.

Молодой взломщик с трудом оторвался от ужасного взгляда и, пошатываясь, пошел дальше. Крики Сэма и шум борьбы стихли, но неожиданно наступившая тишина показалась Торнхиллу еще страшней, чем шум. Он осмотрелся широко раскрытыми от страха глазами, потом направился к стеклянной перегородке в конце зала. Инстинктивно он сделал большой крюк, обойдя куклу с отломанной головой.

Когда он приблизился к бюро, под ногами хрустнуло стекло. Торнхилл остановился, стиснул кулаки и с трудом выдохнул. Что-то не давало ему войти в конторку.

Возникло чувство, что он найдет там нечто ужасное и невообразимое. Но он овладел собой и, шаг за шагом, начал продвигаться дальше.

— Сэм?!

Его голос призрачно прозвучал в просторном зале. Торнхилл испугался собственного крика. Но ответа не последовало.

Торнхилл протянул руку к двери, помедлил и, наконец, решительно нажал ручку. Когда дверь распахнулась, выпало разбитое стекло. Осколки упали на пол и разлетелись вдребезги. Длинный осколок поранил Торнхиллу руку, оставив на коже кровавую царапину, но он этого даже не заметил. Как прикованный, Торнхилл уставился на Сэма.

Сэм все еще стоял на коленях перед сейфом, дверца которого была открыта, демонстрируя толстые пачки денег, находящиеся внутри.

Рядом с Сэмом стояла кукла. Она была обнаженной и незаконченной, как и остальные, но отличалась от тех, которых Торнхилл видел снаружи. Она стояла, наклонившись вперед, с опущенной головой и злорадной улыбкой на нарисованных губах. Ее руки были протянуты и смертельными стальными зажимами лежали на горле Сэма.

2

Майк нажал нижнюю кнопку распределительного щитка, подождал, пока лифт закроется, и с преувеличенно деланным стоном застыл напротив облицованной деревом двери.

— Готово, — буркнул он. — Окончательно.

— Да? — Дамона нахмурила брови. — Как я должна понимать ваши слова, великий маэстро?

Майк коротко усмехнулся, но тут же вновь сделался серьезным.

— Во всех отношениях, любимая, — сказал он. — Во всех отношениях. Переговоры начнутся, поскольку ты или я необходимы для этого.

Он проговорил это с нажимом, но Дамона сделала вид, будто ничего не заметила, и Майк после едва уловимой паузы продолжал:

— Кроме того, у меня расшатались нервы. И расшатываются еще больше, когда я вижу, что ты так думаешь.

Дамона вздохнула.

Лифт остановился на первом этаже.

Дамона выглядела королевой, когда быстрыми шагами пересекла вестибюль.

Лишь когда они перешли заполненную машинами Кинд-стрит и сели в свой плоский красный «порше», Майк снова заговорил.

— В последнее время ты появляешься весьма редко, — укоризненно сказал он, — если вспомнить, что фирма принадлежит тебе.

Дамона усмехнулась, откинулась на мягкое сидение и машинально нащупала предохранительный ремень.

— Возможно, — согласилась она, — но я должна добиваться своего. У меня сейчас слишком много забот.

Она слегка рассердилась, особенно после того, как Майк сказал:

— Ты считаешь важным все, кроме меня? Но в то же время Дамона чувствовала свою вину. В сущности, Майк был прав. Это тоже имело значение. А он уже в течение месяца выполнял за нес все основные функции по управлению Кинг-концерном, и эта задача явно истощила его силы. Он выглядел бледным и утомленным, под глазами лежали черные круги, а руки нервно подрагивали на руле.

— Я серьезно обдумаю этот вопрос, — через некоторое время сказала Дамона.

— Не должны ли мы отдать управление концерном в чьи-нибудь руки. По крайней мере, на некоторое время.