Кукловоды Третьего рейха - [48]

Советники, манипулировавшие стариком, дали понять Брюнингу — он должен хоть расшибиться, но продлить срок. Но для того, чтобы нарушить конституцию и отложить выборы, требовалось согласие руководителей крупнейших парламентских партий. В первую очередь — нацистов. Канцлер вступил с ними переговоры, предлагал за согласие несколько министерских портфелей. Но Гитлер отказался. Он уже чувствовал себя настолько уверенно, что намеревался сам претендовать на президентский пост. Рискнул выставить собственную кандидатуру. Правда, на состоявшихся выборах он проиграл. Но как проиграл! И кому! Самому Гинденбургу! Гитлер набрал 11,5 млн. голосов против 18,5 млн. Вышел вместе с президентом во второй тур и набрал 13,4 млн. голосов — а за Гинденбурга проголосовало 19,4 млн.

Неуступчивость, дерзость нацистов и их возросшая популярность не на шутку встревожили Брюнинга. Он теперь видел в НСДАП своих личных врагов. А полиция все-таки кушала хлеб не зря. Собрала многочисленные доказательства их противозаконной деятельности: информацию о складах с оружием, о военизированных формированиях, убийствах. Оперируя этими фактами, канцлер раздул скандал в газетах, парламенте, вывалил их перед президентом и добился принятия закона о роспуске СА и СС. Даже носить военизированную партийную форму отныне запрещалось. 13 апреля 1932 г. по всей Германии полиция приступила к грандиозным обыскам. Закрывались базы, штабы, казармы, учебные центры СА и СС.

Кстати, особенно отличились в этих операциях два будущих начальника гестапо. Начальник политической полиции Берлина Рудольф Дильс и его коллега из Мюнхена Генрих Мюллер. Однако период гонений оказался более чем коротким. Потому что песенка самого Брюнинга была спета. Гинденбург получил полномочия на следующий семилетний срок, окопавшаяся вокруг него компания хапуг вздохнула свободно. А для народного недовольства надо было дать отдушину, козла отпущения. Таковым сделали канцлера и 30 мая спровадили в отставку, свалив на него все грехи и ошибки. Пост канцлера получил фон Папен.

И тут же разразился новый грандиозный скандал. Как выяснилось, Брюнинг слишком увлекся преследованиями нацистов и при этом перестал обращать внимание на коммунистов, готов был пользоваться услугами любых союзников. Но союзники-то были не менее опасными. Численность отрядов «Рот фронта» достигла полумиллиона, и красные боевики вели себя ничуть не лучше коричневых, открыто кричали о скором захвате власти. Пользуясь попустительством бывшего канцлера, коммунисты проталкивали своих людей на руководящие посты, и вдруг открылось, что они уже верховодят в Пруссии! Занимают ключевые должности в прусском социал-демократическом правительстве Зеверинга, в прусской полиции!

Папен крутанул штурвал накренившегося государства в обратную сторону. Опять распустил рейхстаг. В обход конституции и законов разогнал правительство Пруссии. Но для столь радикальных мер пришлось искать опору у соперников коммунистов. Папен отменил закон о запрете СА и СС, повел переговоры с Гитлером о сотрудничестве. Следующие парламентские выборы обернулись триумфом нацистов. За них проголосовало 13,7 млн. человек, они стали крупнейшей фракцией рейхстага, и на пост председателя рейхстага выдвинулся Геринг.

На период экономического и политического кризиса пришелся наивысший расцвет советско-германской дружбы. В Москву наперебой обращались немецкие промышленники в надежде получить заказы для своих предприятий. Это было надежно, выгодно, это было спасением в условиях западного хаоса. Развивалось и военное сотрудничество. Британский посол в Берлине Гумбольд докладывал в министерство иностранных дел: «Хотя политические отношения между Германией и Советской Россией в данный момент и не отличаются особой сердечностью, тем не менее, создается впечатление, что военные германские власти намерены поддерживать тесную связь со своим будущим могучим союзником в случае возможного конфликта с Польшей».

Да, польская угроза была серьезной и для русских, и для немцев. Пилсудский, чувствуя за собой поддержку Франции, наглел. Советский Союз корежила коллективизация, крестьянские восстания, начался голод. Германия была совершенно ослаблена кризисом. Неужели они смогут сопротивляться полякам? В таких условиях русско-германский союз оставался жизненной необходимостью. Делегация академии им. Фрунзе побывала в гостях у германского командования и представила доклад: «Германский генштаб, по нашим наблюдениям, видит единственную реальную силу, могущую дать прирост его военной мощи, это — дружеские отношения с Советской Республикой. Наличие общего противника — Польши, опасного для Германии вследствие географических условий, еще более толкает германский генштаб на пути тесного сближения с Советской Россией. Средние круги офицеров генштаба, состоящие в министерстве рейхсвера, не скрывают своего враждебного отношения к Франции и Польше и своей искренней симпатии к Красной Армии» [41].

На территории Советского Союза по-прежнему функционировали совместные учебные центры — авиационный, «Липецк», танковый — «Кама», химических войск — «Томка». В 1931 г. на обучении и стажировке в СССР находился целый букет военачальников грядущей войны — Кейтель, Манштейн, Браухич, Гудериан, Модель, Кестринг, Горн, Крузе, Файге, Кречмер. Германские делегации приглашались на все маневры Красной Армии. Многим офицерам в ходе таких командировок довелось познакомиться с местами, где они впоследствии будут вести сражения. Кейтель и Браухич побывали на учениях Белорусского военного округа, Модель был прикомандирован к советским частям на Дону, Кестринг побывал в Курске, Гудериан — на Украине.