Кукловод - [33]

Утолив голод, Алексей включил сотовый, а затем и радиотелефон. И тут же вздрогнул от раздавшейся трели. С нехорошим предчувствием он поднял трубку, и услышал в ней взволнованный голос Леонченко:

— Алексей, е-мое, ну ты где пропадаешь?! Домашний отключен, сотовый тоже...

— А что случилось-то? — спросил Клест, ожидая от следователя какого-нибудь подвоха.

— Весьма радостное в кавычках событие. Пару часов назад еще один интересный жмурик обнаружился. И снова твоя фамилия на стене.

Алексей вздрогнул, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

— Тело уже отправили в морг, — продолжал как ни в чем ни бывало следователь, — там тебя ждут. Сам приедешь, или машину за тобой отправить?

— Ладно, сам доберусь. Какой морг-то, судмедэкспертизы? Ну жди, уже еду.

Вот так, не успел проснуться, и снова в бой. Знал бы, что предстоит поездка в морг — с завтраком повременил бы. Хоть и насмотрелся за последние годы на трупы — да не то что насмотрелся, а и натрогаться их успел — но все же лучше на такие дела ездить по возможности с пустым желудком.

Не прошло и минуты после звонка Леонченко, как тренькнул дверной звонок. Недоумевая, кто бы это мог быть, Алексей открыл дверь. На пороге с солонкой в руках стояла соседка из квартиры напротив, Вера Борисовна. Старушка нередко захаживала к художнику занять немного соли или сахарку, причем долг никогда не отдавала. Клест как-то прикинул, что вес вынесенного из его квартиры сахара и соли в квартиру напротив в общей сложности уже потянул бы на несколько кило, но, будучи человеком скромным, никогда соседке не отказывал.

Вот и на этот раз он мило улыбнулся:

— Здравствуйте, Вера Борисовна. Что, соли одолжить?

— Ой, Лешенька, мне совсем немного, вот, насыпь в солоночку. А то взялась кашу варить, глянь — а соли ни грамма. Вечером в магазин пойду, обязательно куплю, и все тебе верну...

— Да бросьте вы, Вера Борисовна!

Пока он ходил на кухню, любопытная старушка словно невзначай заглянула в комнату.

— Ба, какая картина... Эт чаво ж, ангелы, штоль, летают над деревом?

— Полотно еще не закончено, — мягко выдавил Алексей соседку обратно в коридор. — Вот, возьмите вашу соль.

— Ну, спасибо, Лешенька, выручил.

Путь на такси до «разделочной», как между собой называли морг сотрудники правоохранительных органов, занял полчаса. Леонченко, дымя сигаретой, нервно прохаживался перед приземистым зданием, над которым витал сладковатый запах смерти, сдобренный жирными, зеленым мухами. Чьи-то родственники топтались у входа, ожидая выдачи тела.

Не успел Клест выбраться из машины, как Виктор стал посвящать его в подробности происшедшего:

— В общем, если в прошлый раз бедняге его же гениталии в орал засунули...

— Куда, куда?

— Ну, говорят же, оральный секс, значит, рот — это и есть орал... Или орало? Неважно! Так вот, на этот раз бедолаге засунули в анал. Короче, парня распяли, а потом посадили на кол, как в средневековье. Кол, правда, не деревянный, а обычный лом. Но засадили конкретно, по самую трахею. Еще и крови из него вытекло немеряно, не меньше, чем у того, первого...

— Меня уже мутит...

— А меня, думаешь, не замутило? Одному хрен забили в глотку, второго на кол насадили, как курицу-гриль. Навалилось на меня, будто грешен... Хоть в отпуск беги. Так ведь никто и не отпустит. Заставят дела расследовать до победного конца, или до тех пор, пока в тупик не зайдем. Придется их тогда в архив сдавать, как нераскрытые... А это было бы обидно, ниточку вроде уже нащупали.

Леонченко провел Алексея длинным коридором, открыл одну из дверей, и они оказались в холодильной камере:

— Милости прошу.

Затем уверенно прошел к одной из каталок, на которой лежало закрытое простыней тело. На большом пальце левой ноги мертвеца болталась бирка.

Виктор подвернул простыню, до пояса открывая тело. Труп молодого человека оказался снежно-белым, словно покрытый несколькими слоями пудры. Рот был приоткрыт, виднелся ровный ряд ухоженных зубов. Следит за собой, как та секретарша у Линды, непроизвольно подумал Алексей. И финал тот же.

— Ни документов, ничего, — прокомментировал Леонченко. — Нашли его в заброшенной котельной детишки, когда играли в прятки. Представляешь, какой шок для них...

— Играть нужно, где положено, — пробормотал Клест. — Хотя сейчас такие детские площадки, что там и травмироваться немудрено.

— Ладно, сентенции оставим на потом. Готов сканировать? Ну, тогда приступай...

В этот момент тишину холодильной камеры разорвала бодрая трель канкана. Оба вздрогнули от неожиданности. Виктор судорожно полез в карман, выудив оттуда сотовый:

— Але... Привет, Лизунь! Ты что, из деревни уже вернулась?.. Понял. Ну тогда давай завтра куда-нибудь сходим, в парк или киношку... Вот и здорово! Ну все, солнышко, до завтра, а то у меня тут очень серьезная работа.

Клесту этот жизнеутверждающий разговор показался здесь таким неуместным, что он даже потряс головой, разгоняя морок. Нет, нужно начинать сканировать, пока совсем не расслабился.

Алексей прикрыл глаза, внутренне концентрируясь. Потом положил ладонь на лоб покойника и постарался полностью расслабиться...

Это был настоящий мачо. Высокий, жгучий брюнет с вьющимися волосами до плеч, он вошел в зал походкой хозяина. Оглядевшись, направился к стойке, где заказал фирменный коктейль «Голубая лагуна». В этом клубе Гоша его еще не встречал. Значит, новенький. И, скорее всего, свободный. Из этого следовало, что Гоша, недавно расставшийся с другом, просто обязан подцепить этого красавчика, пока его не перехватил кто-то другой. Тем более что брюнет весьма недвусмысленно посмотрел на него, облизнув при этом кончиком языка верхнюю губу.