Кукла в бидоне - [4]
Иван Александрович почему-то вспомнил, как однажды беседовал с начинающим литератором, по сценарию которого ему предстояло ставить фильм. Парень был щупленький, чернявый такой. Сморчок, в первый раз на студии. И в глазах его Иван Александрович читал такое бесконечное к себе почтение, такую готовность угодить, сделать все, лишь бы сценарий был поставлен, что почувствовал даже некоторую симпатию к нему.
Иван Александрович пригласил его к себе домой, усадил в глубокое кресло, в котором сморчок почти бесследно исчез, и важно сказал:
— Вы понимаете, молодой человек, что в процессе работы я фактически буду вашим соавтором, хотя мне совершенно не хочется отнимать у вас… — Иван Александрович тонко улыбнулся и сделал паузу, — отнимать у вас славу.
Сморчок с трудом выплыл из кресельной глубины и дрожащим голосом сказал:
— О, спасибо, Иван Александрович! Вы и представить себе не можете, как я ценю такую честь…
На рубашке у него не хватало одной пуговицы, и сквозь щель был виден кусочек голубой майки.
— Но, с другой стороны, мой юный друг, вы прекрасно понимаете, — рассудительно и терпеливо продолжал Иван Александрович, не спуская взгляда с кусочка голубой майки, — что я должен буду тратить уйму времени на доработку сценария, а время, как известно…
— Да, да, я понимаю, — торопливо сказал сморчок, — и я хотел бы просить вас, чтобы вы согласились…
«Сколько сказать, — думал Иван Александрович, — треть или половину? Не взовьется ли? Черт их знает… Как будто покладист с виду и голоден…»
Иван Александрович, не спуская глаз с голубой майки, будто черпал в ней уверенность, медленно и с достоинством сказал:
— Я думаю, что, если вы получите половину гонорара за сценарий, это будет справедливо.
Не он, Иван Александрович Вяхирев, получит половину гонорара этого сморчка, а тот получит половину.
Сценарист судорожно схватился за подлокотники кресла и несколько раз с трудом проглотил слюну, отчего кадык у него толчками поднимался и опускался. В глазах тлело нескрываемое разочарование. «К трети, наверное, приготовился, молокосос, — слегка испугался режиссер. — Может быть, хватил лишка? Нет, не должно быть. Уж больно рвется в искусство. Жаден, не пропустит случая…»
— Я понимаю, Иван Александрович, — тихо произнес сморчок, и глаза его стали скучными, — я согласен…
Вяхирев услышал вдруг голос Польских и вздрогнул от неожиданности.
— Все в порядке, Иван Александрович, самые что ни на есть настоящие. Вы что, задумались? Я шел, вам рукой махал, — понимающе улыбнулся Польских.
— Задумался, — признался Иван Александрович, — стар становлюсь, все вспоминаю… Было настоящее искусство, не то что теперь.
— Удивительный вы человек. Сколько с вами знаком, а привыкнуть не могу. Тут гора целая облигаций, а он думает об искусстве. — Павел Антонович смотрел на приятеля восхищенно и чуть-чуть покровительственно, как смотрят практичные люди на поэтов и чудаков.
— Такой я, Паша, дурак. Всегда таким был и подохну, наверно, таким.
— Типун вам на язык… А где узбек-то?
— Черт его знает. Сколько он тебе дал облигаций?
— Пять штук. На пятьдесят рублей.
— Появится, — убежденно сказал Иван Александрович.
И словно в ответ, на противоположной стороне улицы появился узбек в сопровождении товарища, одетого в такую же рабочую куртку и брюки. В руках у него была клеенчатая сумка, с какой иногда ходят курьеры в больших учреждениях. Они торопливо пересекли улицу и подошли к машине.
— Садитесь назад, — суетливо скомандовал Иван Александрович, сам открыл им дверцу, уселся за руль, нетерпеливо обернулся.
Узбеки плюхнулись на сиденье. Второй, помоложе, очевидно Рахим, застыл в оцепенении, не выпуская из рук сумку.
— Вот, — сказал старший и раскрыл сумку. Бидон был самый обыкновенный, алюминиевый, для молока, лишь с двух сторон в крышке и горловине были пробиты дырки для дужек замков. Он достал из кармана два ключа, отпер замки, долго и неловко вытаскивал дужки из дырок и наконец поднял крышку. Иван Александрович и Польских перегнулись через спинку переднего сиденья. Бидон был набит облигациями.
— Вот, беры, — сказал старший и вытащил несколько бумажек. — Такой же всэ. Тысяч и пятьдесят две облигаций… Тры раз считал. Пят тысяч рублэй давай…
Сопя от напряжения, он снова вставил дужки замков в отверстия, долго возился с ключами и наконец запер крышку.
— Хорошо, — хрипло сказал Иван Александрович. — Пять тысяч. У нас, конечно, с собой таких денег нет, но через минут сорок, самое большее час, мы привезем.
— А… — разочарованно протянул узбек. — Я думал, тут… Ладно… Чырез час тут.
Рахим никак не мог открыть дверцу, крутил ручку стеклоподъемника, и Иван Александрович, перегнувшись, помог ему.
— Так через минут сорок, самое большее — час, — заискивающе сказал он. — Договорились? Не опаздывайте.
— Прыдем, — сказал узбек, — не беспыкось… Рахим, пошли. — Он дернул товарища за руку, и оба перешли улицу.
«Придут, — подумал Иван Александрович, успокаивая себя. — Обязательно придут. Куда им с этой горой облигаций…»
— Поехали быстрей, — сказал он и посмотрел на часы. — Уже около пяти. У тебя как с деньгами, Паша?
Польских снял серую широкую кепку и потер ладонью виски. Он как-то смущенно посмотрел на товарища и нерешительно промямлил:
Юрьев З. Полная переделка. Роман. Москва. Молодая гвардия, 1979. - (Библиотека советской фантастики).Убита молодая женщина. Все улики свидетельствуют против Ланса Гереро: в распоряжении следствия есть его отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, запись его голоса, сохранившаяся на пленке, показания нескольких очевидцев, опознавших его как убийцу. Верховный судья Шервуд зачитывает приговор, вынесенный бесстрастным и неподкупным Главным судебным компьютером: Гереро должен выбрать свою участь — либо смертная казнь, либо полная психическая переделка.
На 1-й и 4-й страницах обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й странице обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести Хэммонда Иннеса «Крушение «Мэри Диар».На 3-й странице обложки — рисунок В. ЧИЖИКОВА к рассказу Дональда Уэстлейка «А-ап-чхи!».
Президенту крупной ИТ-корпорации поставлен страшный диагноз: ему осталось жить не более четырёх месяцев. Но кому-то и этот срок кажется слишком долгим. Кому — конкурентам, партнёрам, спецслужбам или собственной жене? Разбираться нет времени. Нет времени и подготовить достойного преемника. Между тем корпорация стоит на пороге открытия прорывной технологии. Кто способен сложить паззл для Президента? И окажется ли этот паззл морально безупречным?Новый роман классика отечественной фантастики Зиновия Юрьева — это подлинная НФ, обрамлённая захватывающей детективной интригой, помноженная на прекрасное знание автором мира крупного бизнеса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дарю вам память» — фантастический роман, повествующий о том, как несколько советских людей разных профессий оказываются волею случая в обстоятельствах, при которых они смогли помочь далеким братьям по разуму. В романе затрагиваются проблемы нравственности и технического прогресса.
Рене Реувен (род. в 1925 г.) — признанный во Франции мастер детективного жанра (его разновидности — полицейского романа), автор 14 романов. Из них «Незадачливый убийца» удостоен в 1971 г. «Большого приза за лучший полицейский роман». Творческой манере Р. Реувена присущи умение остро строить сюжет, тщательная стилистическая отделка, искусная обрисовка персонажей, своеобразный мягкий юмор.Роман «Незадачливый убийца» ранее на русский язык не переводился.
Пожилой лейтенант, оставив свое место помощнику, уходит на пенсию и открывает частное детективное агентство. События быстро сводят их в совместном расследовании убийства главы крупного концерна. Узкий круг подозреваемых, каждый из которых в большей или меньшей степени имеет мотивы. Сюжет построен по принципу замкнутого пространства. Круг еще больше сжимается из-за неожиданного второго убийства. Один из подозреваемых «выбывает», ломая уже наметившуюся следственную схему. Кто-то из оставшихся трех — наверняка убийца.
"Насильственная смерть при загадочных обстоятельствах" — так главный герой романа следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Александр Турецкий прокомментировал убийство вице-премьера России. В расследовании этого преступления он столкнется с боссом российского мафиозного клана, заполучившим в свои руки страшное оружие.
Теракт, сопровождаемый письменной угрозой первому лицу государства, вызывающе наглые убийства бизнесмена и дипломата, которые происходят практически одновременно в Москве, Петербурге и Дюссельдорфе, заставляют думать, что все это - следствие неизвестной пока, явно политической разборки. Президент просит помощника генерального прокурора Александра Турецкого лично разобраться в этой череде убийств...
"Неожиданная смерть" Д.Шеннона - первый роман сериала о лейтенанте полиции Луисе Мендоза.
Полицейский Дэннис Милн убежден: совершая убийство по заказу мафии, он уничтожает преступников, ловко уходящих от правосудия.Но на сей раз его подставили.Жертвы, которых он считал наркодельцами, никогда не нарушали закона.Полиция бросает все силы на поимку загадочного киллера.Кольцо вокруг Милна сжимается.Отчаяние заставляет его пойти на крайние меры: отвести вину от себя, «повесив дело» на садиста, похищающего и безжалостно убивающего девочек из приюта…