Кукла - [2]

А теперь, говорит та, другая, осторожно возьми чашку, поставь на столик и ложись рядом. Ему это будет еще приятней. И ласкай. Целуй и ласкай. Целуй и ласкай. Шепчи про то, как ты Его любишь. Шепчи нежно. Ласкай нежно. Целуй горячо. Так, чтобы у Него затвердел. Это Ему очень приятно. Еще приятней, чем кофе. Горячий и твердый. Шепчи про это и ласкай. Ласкай. Ласкай. Словно флейту.

А потом впусти его в себя. Горячего и твердого. Чтобы владел и царствовал!

Так говорит мне та, другая. Говорит, что это очень приятно Ему…

Но приятно ли мне?

Я в этом пока не разобралась.

20.08.

Спрашивать у Него о чем-то действительно важном для меня, о том, что меня волнует и мучает, совершенно бессмысленно. Он или отшучивается, или врет — нескладно и неумело, так, что концы с концами не сходятся. И от этого мне еще страшней.

А может, и не врет вовсе? Может, и Он тоже после автокатастрофы? И теперь не только ничего не помнит из прежней жизни, но и в этой-то плохо ориентируется. Хорошая у нас получилась парочка — Беспамятная и Сумасшедший! Это куда ж нас жизненная кривая в результате вывезет?!

Жить с сумасшедшим и ничего не понимать очень страшно. Это как идти по тонкому, ежесекундно готовому надломиться льду — я где-то это читала. Поэтому я решила Его протестировать. Если, думаю, обнаружу опасные дефекты психики, то сбегу от Него. Хотя куда мне бежать?..

Задачку я себе задала не из легких. Надо было провести тестирование так, чтобы объект, то есть Он, не заметил этого. В противном случае, окажись Он сумасшедшим, обнаружившим подвох, я могла бы столкнуться с совершенно непредсказуемыми реакциями: буйством, суицидом, эпилептическим припадком или еще чем-нибудь-нибудь не только не эстетичным, но и представляющим для меня угрозу.

— Милый, — сказала я с напускным безразличием, — у меня прямо перед окном растет жасминовый куст.

— Да, — ответил Он, листая мужской журнал, — растет. Для красоты.

— Но он загораживает мне вид на пруд. А я люблю смотреть, как по водной глади плавают горделивые лебеди.

— Так выйди к пруду, когда захочешь на лебедей посмотреть, и сиди на скамейке. Сиди и смотри до тех пор, пока эти горделивые лебеди тебе не осточертеют.

— А не мог бы ты, дорогой, — сказала я как можно естественней, — сказать жасминовому кусту, чтобы он передвинулся немного. Чтобы не загораживал мне вид на пруд.

— Нет, дорогая, — ответил Он, удивленно вскинув брови. — Это невозможно. Потому что у куста нет ног. И он не может ходить с места на место.

Это был правильный ответ. Однако я продолжила, поскольку ответ мог быть случайным. В конце концов, я где-то читала, что если обезьяну посадить за компьютер, то есть вероятность, что она напечатает роман «Жерминаль».

— Ну, тогда хотя бы скажи кусту, — продолжила я тестирование, — чтоб он цвел все время, не переставая. Если не может отодвинуться, так пусть беспрерывно благоухает.

— Что-то ты сегодня какая-то странная, — сказал Он, закуривая сигарету. — Куст цветет только весной…

— Разве? — насторожилась я, поскольку ответ был неверным. — Он цвел в июне. А июнь — это лето. Разве не так?

— Да какая на хрен разница! — начал раздражаться Он. И это меня еще больше насторожило. — Ну да, июнь — это лето. А март, апрель, май — это весна. Какая разница! Все это ведь совсем рядом!

У меня все похолодело внутри, поскольку раздражение могло перерасти в буйство.

Но я храбро продолжила:

— А знаешь ли ты, дорогой, что масленица, то есть проводы зимы, в некоторые годы заканчивается в феврале? И значит, весна тоже начинается в феврале. Разве не так?

Он покраснел.

— Но это исключение из правил! И вообще, какую весну ты имеешь в виду? Есть весна календарная, есть астрономическая, есть климатическая.

— А в Аргентине весна бывает в сентябре, октябре и ноябре, — решила я усилить интенсивность тестирования. Чем бы это для меня ни закончилось. Жажда истины была сильнее страха.

— Ну вот и поезжай со своим кустом в Аргентину. А весной возвращайся, — неожиданно миролюбиво ответил Он. — Но внушить кусту, чтобы он круглый год цвел тут, в России, невозможно. Потому что у куста нет разума. Он ничего не понимает.

Ладно, подумала я, вроде бы особой патологии пока не выявлено. И это хорошо. Но решила все же задать еще один вопрос:

— Хорошо, пусть у куста нет разума. Но скажи тогда лебедям, чтобы они почаще летали мимо моего окна. Мне так приятно ими любоваться.

— У них тоже нет разума, детка, — абсолютно миролюбиво ответил Он. — И вообще: что это такое на тебя сегодня нашло?

— Томленье чувств и путаница мыслей возникли на любовной почве, — ответила моими устами та, другая, которая во мне угнездилась.

И тут же, словно бесноватая шаманка, зашептал забормотала откуда-то изнутри:

Положи Ему правую руку на плечо. И смотри глаза. Смотри так, как ты должна смотреть: нежно страстно. И шепчи, как ты Его любишь. Положи левую ногу Ему на колени. И развяжи пояс халата. Прижмись к Нему всем своим сладким телом. Целуй и ласкай. Ему это приятно. Ласкай. Целуй и ласкай. Целуй и ласкай. Шепчи про то, как ты Его любишь. Шепчи нежно. Ласкай нежно. Целуй горячо. Так, чтобы у Него затвердел. Это Ему очень приятно. Еще приятней, чем мужской журнал. Намного, намного приятней. Он уже горячий и твердый. Шепчи про это и ласкай. Ласкай. Ласкай.