Кукла крымского мага - [10]
— Ну что ты, Жень, завелась с полоборота? Тебе нужно успокоиться. Пойдем, посидим в одном приятном кабачке, пропустим по стаканчику. Если хочешь, я поясню в общих чертах, за что шеф на тебя взъелся.
В ушах все еще стоял пьяный голос Караджанова: «И у его доченьки такие же подоночные глазенки!», и докопаться до истоков лютой ненависти Тимура Гасановича было, конечно же, интересно. Поэтому я позволила взять себя под руку и двинулась с Ильей. Дождь перестал, и город осветило солнце. Мы шли по центру Питера, а навстречу нам двигались веселые беспечные люди, громко смеющиеся и выглядящие абсолютно счастливыми, чего нельзя было сказать обо мне. Ощущение гадливости не отпускало. Казалось, меня вымазали смолой и вываляли в перьях, и теперь все прохожие смотрят на меня и смеются над глупой неудачницей, неизвестно зачем приехавшей в их город.
— Понимаешь, Жень, Караджанов помешан на Элле Греф, — попыхивая неизменной сигаретой, просвещал меня Илья. — Она для него недосягаемая богиня. Звезда. Объект поклонения. Фетиш. Не поверишь, Гасаныч стянул у нее перчатку и хранит в специальной коробке. Правда-правда, я сам видел! Шеф бросил свою старуху, и мы все ждем, когда он посватается к Элле. Но Грефиха так искусно избегает общения с окружающими, что Караджанову остается только кусать локти и злиться на Максика. Твой отец каким-то чудом втерся к Грефам в доверие и оборонял свои позиции до последних дней жизни. Интересно, каким образом ему удавалось это делать?
Щелчком отшвырнув докуренную до фильтра сигарету в клумбу с ирисами, он выдержал театральную паузу, ожидая ответной реплики, но, так и не дождавшись, буднично закончил:
— Вот Караджанов и бесится, ибо не знает, как поведут себя Грефы теперь, когда Максика не стало. Так что ты, Жень, тут ни при чем. Ничего личного. Просто ревность старика к молодой сопернице, способной перейти ему дорогу.
Возможно, что дело обстоит именно так. Но почему вдруг змея, пригретая на груди?
— О каком доносе говорил Караджанов?
— Не обращай внимания, — беспечно откликнулся Калиберда. — Максик тут ни при чем. На шефа кто-то из наших настрочил заявление в прокуратуру, и Караджанов исходит ядом, подозревая всех подряд. А Максик попал под раздачу.
Пока мы шли, Илья ненавязчиво взял меня за руку и время от времени прижимался несколько сильнее, чем мне бы хотелось. Небрежная манера, с которой парень себя вел, выдавала в Калиберде завзятого ловеласа. Подобные типы не вызывают у меня ничего, кроме раздражения. Отстранившись, я вынула руку из его ладони и суровым взглядом пресекла попытку снова завладеть моей рукой.
— Почему ты называешь моего отца Максик? — сухо спросила я, спускаясь по ступенькам в бар «Пикадилли», к которому свернул мой спутник.
Илья придержал дверь, пропуская меня в полуподвальчик, и, проследовав за мной, кивнул на пустующий столик подальше от барной стойки. Я уселась лицом к залу, чтобы видеть дверь, мой кавалер занял место рядом.
— Не люблю сидеть спиной к двери, — пояснил он, пристраивая руку на спинку моего стула.
Смерив парня холодным взглядом, я устало выдохнула:
— Меньше всего я намерена на похоронах отца заводить роман. Убери руку.
— Жаль. — В голосе Калиберды мелькнула легкая грустинка. — У нас могло неплохо получиться. Но дружить-то мы можем?
Уморительно поднятые брови и глаза, как у кота из «Шрека».
— Дружить можем, — не сдержала улыбки я.
В заведении играла негромкая музыка и беззвучно сновали от столика к столику вышколенные официанты с подносами в руках.
— Ты спросила, почему Максик?
Илья неторопливо выложил на стол смартфон, портсигар и бензиновую зажигалку, небрежно дернув плечом.
— А как его еще называть? Он мужик активный… Был активный. Общался со всем Питером. И в каждом кабаке, каждой бильярдной и сауне у него имелись друзья.
Мне стало обидно за папу.
— Можно подумать, отец только и делал, что мотался по саунам, — насупилась я. — Между прочим, он еще готовил репортажи.
Илья взял зажигалку и принялся крутить металлический прямоугольник в длинных тонких пальцах.
— Ты зря дуешься, Жень. Твой отец был…
Он замолчал, подбирая слова.
— Такой непосредственный. Веселый. Легкий. Не только я, весь Питер звал его Максик, и никто из тех, с кем он общался, не принимал твоего отца всерьез. Не понимаю, как Грефы доверились такому легкомысленному человеку! Натреплется вечно, наобещает золотые горы и ничего не сделает. Носится по городу, хлопочет, и все впустую.
Глядя, как напряглось у меня лицо, Илья поспешно добавил:
— Но ты не думай, никто на него не обижался. Это же Максик! Он был человек-праздник. Фейерверк. С ним не соскучишься.
Илья заказал две «пино колады» и, щелкнув «zippo», закурил, ожидая, когда нам принесут выпить.
— Твой отец увел у меня Алику, — тихо проговорил он, — и то я на него не в претензии. Вот на нее я страшно зол.
— Почему не на отца? — удивилась я.
— Максик — он и есть Максик, — Калиберда криво усмехнулся. — На него не обижаются.
Его слова подтверждали замечание Тимура Гасановича, которое главный редактор сделал в машине относительно отношений между Ильей и Аликой, и я с интересом взглянула на рассказчика, ожидая продолжения. Неслышно приблизившийся к столу официант составил с подноса напитки и, будто скользя по воздуху, удалился.
Молодой миллионер Прохор Биркин решил приобрести на аукционе занятную вещицу – волшебный фонарь Сальвадора Дали, игрушку с движущимися картинками, на которых русская красавица катилась в санях-тройке по заснеженной дороге. Великий сюрреалист считал этот фонарь своим талисманом и видел в изображенной на нем девушке воплощение Галы, своей жены и музы русского происхождения. Но раритет был украден прямо с аукциона, и обвинили в этом преступлении студентку Лору, выносившую лоты. А вскоре был убит профессор-искусствовед, который устроил ее подработать на аукционе.
Мирослава готовила выставку, приуроченную к столетию расстрела царской семьи. Среди предметов для экспозиции центральное место занимал черный муаровый молитвослов императрицы Александры Федоровны. Но Мира недосмотрела, и молитвослов был похищен! Теперь ей во что бы то ни стало нужно найти его. Только она уже не уверена, что хочет вернуть экспонат на выставку. Случайно выяснилось, что молитвослов скрывает в себе старинную тайну и с его помощью у Миры появится возможность исправить самое страшное, что случилось в ее жизни…
Знаменитая танцовщица Мата Хари тщательно скрывала, что на самом деле почти не умеет танцевать. Производить впечатление на публику ей помогал медальон служительницы храма Шивы, который она заполучила во время службы мужа на Суматре. Когда она продала медальон, удача отвернулась от Маты Хари – молодой любовник отказался от нее, а ее шпионская деятельность закончилась плачевно… Известный в прошлом хоккеист Константин Маслов испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, он был счастлив, что скоро женится на Вике, с другой – переживал, ведь раньше она была невестой его сына Максима.
В издательстве «Скорпион», где объединились знаменитые поэты начала XX века Андрей Белый и Валерий Брюсов, основоположники российского символизма и признанные мистики эпохи, царило оживление. К ним со своими стихами обратилась внебрачная дочь опального князя Ольга Волынская. Но мало кто знал, какую постыдную тайну она хранила… Следователь Цой с детства стеснялся своей громкой фамилии. Однако ему пришлось забыть об этом, когда он начать расследовать убийство известного биоэнергетика Ильи Панаева. Знаменитого гуру-мистика убили в собственной квартире, причем с его руки пропало кольцо, по легенде, принадлежащее поэтам-символистам начала XX века…
Журналистке Саше Ромейко удалось познакомиться с самим Саввой Мамонтовым! В его особняке она встретила знаменитых художников Коровина и Серова, а Врубель даже набросал для нее эскиз шестикрылого серафима. На обороте листа он изобразил всю их компанию, и Саша пожелала, чтобы каждому из них воздалось по заслугам… Соня Кораблина случайно встретила своего бывшего возлюбленного Пашу Петрова, увлекающегося граффити, и отправилась вместе с ним на охоту за неуловимым уличным художником по прозвищу Шестикрылый.
До Жени Колесниковой с трудом доходили слова следователя, рассказывавшего о том, что произошло ночью в их доме. Неизвестный застрелил ее маму, Марьяну Колесникову, а маленький брат Юра бесследно исчез! Вскоре выяснилось: с места преступления похищены старинные часы, которые Марьяна, в молодости работавшая экскурсоводом, получила в дар от русского эмигранта в Париже. Много лет назад великий русский поэт Марина Цветаева считала этот брегет своим оберегом. Она верила в легенду — раньше часы принадлежали самому Наполеону, принося ему удачу.
Модный частный детектив Дамиан Филонов берется защитить интересы известной эстрадной певицы Даши, у которой вымогают деньги дорожные бандиты. Ситуация казалась простой — ребята специально «подставились» под удар ее машины, и теперь богатенькой девушке нужно платить. Однако на деле все было по-другому. Никто не пришел на встречу, где должна была произойти передача денег… Вместо этого певицу попытались… похитить! Дамиан выясняет, что подобных случаев за последнее время было несколько — известная телеведущая, дочь финансового магната, затем и сам магнат, и даже пес Кэрри, рекламирующий собачий корм по телевизору, были похищены.
«Бабочки Креза» После себя криминальный авторитет XIX века Крез оставил уникальную коллекцию бабочек из драгоценных камней. Но бабочки не принесли счастья ни одному владельцу, на них слишком много крови — и до сих пор за коллекцией тянется длинный шлейф преступлений… Напасти обрушились на писательницу Алену Дмитриеву, когда она зашла в парикмахерскую. Сначала ее постригли чуть ли не налысо, а потом случайная знакомая наняла Дмитриеву для расследования преступления, совершенного… в прошлом веке. Но прекрасные бабочки Креза стоят таких жертв, в этом писательница убедилась, как только узнала их историю… «Камень богини любви» По легенде, редкий камень, рутиловый кварц, хранит в себе частицу богини любви Венеры и обладает необыкновенными свойствами.
Наташа Устинова неожиданно для себя купила в странном магазине «Астарта» куклу-ведьму и, разочаровавшись в жизни и в любви, попросила ее о помощи. Ведьма… помогла: Наташа бросила опостылевшую работу в банке и устроилась переводчицей к таинственному иностранцу Джузеппе Романо. Он якобы приехал в Россию, чтобы посетить свое родовое гнездо – поместье Якушкиных, – и только ближайшее окружение итальянца знало истинную цель его визита. На самом деле он собирался найти некий загадочный артефакт, которым, по легенде, владел его предок, масон Лев Якушкин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы держите в руках сборник остросюжетных рассказов известного автора в жанре артефакт-детектива Натальи Солнцевой. В каждой из этих историй есть изюминка – своя маленькая тайна: изумруды княгини Юсуповой, скифское золото, древний медальон, колье от знаменитого французского ювелира… Изящество стиля и уникальные захватывающие интриги доставят удовольствие и давним почитателям творчества Натальи Солнцевой, и тем, для кого этот сборник – первое приятное знакомство с писательницей!Содержание сборника:Амулет викингаБраслет скифской царевныВино из мандрагорыГороскопКолье от «Лалик»Кольцо с коралловой эмальюМедальонМесопотамский демонСлучайный гость.
Совладелица антикварного магазина в Торонто Лара Макклинток летит на Мальту, чтобы проследить за пересылкой старинной мебели в новый дом известного архитектора и сердцееда Мартина Галеа. Но, когда Галеа находят мертвым, Лара выясняет, что ее клиент и его дом попали под заклятие прошлого, корни которого уходят в те далекие времена, когда на Мальте правила Великая богиня.Лин Гамильтон — популярная канадская писательница, уже в начале своей карьеры была удостоена награды Ассоциации детективных авторов Канады.
Алене крупно не повезло, поругавшись в парнем, она села не в то такси, и ее отвезли в заброшенную промзону, где ее загримировали под пропавшую дочь известного бизнесмена и заставляли зачитать текст от лица похищенной. Алене повсюду попадаются 5 различных материалов со странной волшебной надписью… Испокон веков существует магический палиндром из пяти волшебных слов, обладающий необыкновенной властью. Тот, кто соберет все пять кусков головоломки, способен стать богом…
Реставратор Дмитрий Старыгин работает над воссозданием полотна древнего итальянского мастера. Сюжет картины передает состояние неконтролируемого ужаса, охватившего толпу бегущих без оглядки людей. Познакомившись на выставке с необычно красивой и таинственной Лидией Грин, Старыгин узнает, что она видела подобные сюжеты у современного художника, чье имя никак не может вспомнить, так как после аварии страдает амнезией. И если Лидия найдет того человека, ее память полностью восстановится. Первые же расспросы старика-коллекционера, владевшего информацией о творчестве сюрреалиста, кончаются его лютой смертью.
Когда гнев богов уничтожил Атлантиду, последние из оставшихся в живых жрецы сумели спасти величайшее сокровище – Орихалковую книгу, тысячу лет назад дарованную великими богами их предкам. Жрецы поклялись: они не пожалеют своих жизней, чтобы святыня Атлантиды была сохранена для будущих поколений…Марина всей душой ненавидела свою соперницу Камиллу, которая получала все, чего пожелает, – блестящую карьеру телеведущей, мужчин, падающих к ее великолепным ногам, – более того, наглая стерва умудрилась за спиной Марины спать с ее мужем.
Легенда гласит, что на каждого, кто будет владеть маленькой серебряной табакеркой с выгравированными на крышке буквами «M» и «R», падет проклятье. Когда-то ею владел известный французский революционер Максимилиан Робеспьер. Но гравировка на крышке – не просто инициалы бунтаря-якобинца… Скромному администратору фотоателье Веронике поручают выбрать для шефа, Михаила Рубцова, подарок ко дню рождения. И после покупки маленькой французской табакерки с инициалами начальника жизнь Вероники кардинальным образом меняется, а вокруг начинают происходить загадочные события.