Кукла дядюшки Тулли - [28]

— Дядюшка, как считаешь, я могу сегодня поиграть?

Дядя посмотрел на меня снизу вверх, светясь от радости.

— О да! Конечно же, маленькая племяшка.

Тут Лэйн не выдержал. Кисть остановилась и повисла в воздухе, с нее на пол стала капать краска.

— Но почему, мистер Тулли?

Я уверена, что он не собирался высказывать эту мысль вслух.

— Потому что она любит это так же, как часы! Моя племяшка разбирается в часах и знает, как их правильно заводить.

Я поднялась с пола.

— Может, я помогу мистеру Моро раскрашивать, дядя?

— Да, да! Но пусть он сначала покажет тебе как. Покажи ей, Лэйн, чтоб она могла сделать все правильно. Лэйн всегда знает, как сделать правильно. — Дядя вернулся к своим расчетам, а я направилась к верстаку, пытаясь изобразить дружелюбие. Кисточка уже двигалась дальше, как ни в чем не бывало.

— Он разрешил тебе завести часы, — констатировал Лэйн. Он старался говорить как можно тише, чтобы лишний раз не беспокоить дядю.

— Ага. Вчера после прогулки с мистером Элдриджем я сходила к нему в часовую комнату. Оказалось, что главное — внимательно считать количество оборотов ключа и поворачивать его только по часовой стрелке до щелчка, так что все довольно просто. Мы немного повозились с часами, и дядя, кажется, остался доволен.

Кисть в руке Лэйна совершала длинные, уверенные мазки вверх-вниз по деревянной детали.

— Ну что, может, объясните мне, как это делается, или я так и буду столбом стоять?

Сжав челюсти, Лэйн отложил кисть и подал мне такую же деталь, какую раскрашивал сам. Она оказалась очень легкой.

— Что это? — спросила я.

— Кусок драконьей чешуи. Некоторые отвалились в тот вечер, когда его вам показывали, и теперь их надо заменить.

Он дал мне кисть, и я окунула ее в банку с зеленой краской.

— Как вы говорите, главное — не оставлять видимых штрихов на поверхности. Если они появятся, мистер Тулли начнет их считать.

Я кивнула. Такая причуда была знакома мне не понаслышке. Я неторопливо принялась за работу, слушая болтовню дяди и пытаясь не заляпать платье, хотя на самом деле мне было все равно, останется на нем краска или нет. Вот было бы здорово, если бы меня перестало заботить, сердится ли из-за вчерашнего Лэйн или нет.

— Мистер Моро, вы сможете отвести меня в Верхнюю Деревню в понедельник днем? Я там еще не была.

Лэйн продолжал красить.

— Я надеюсь, что вы не передумали насчет нашего соглашения?

— Если тут кто-то и способен передумать, так это вы, — ответил он ровным тоном. — Вы затеваете разговор, а потом вдруг неожиданно убегаете.

Я пропустила его замечание мимо ушей.

— Думаю, что понедельник подойдет лучше всего, особенно если удастся провести утро у реки. Вчера мне удалось убедить дядю в том, что будет гораздо интереснее, если его рыбина поплавает в канале. Насколько я поняла, понедельник — день, отведенный под новые идеи. Дядя Тулман согласился, что подобный опыт поспособствует развитию новых идей, а об этом мечтает и мистер Элдридж. Они оба были… очень заинтересованы этой идеей.

Голос Лэйна моментально лишился остатков выразительности и стал сухим.

— Ну, в таком случае, пусть мистер Элдридж и устроит вам эту прогулку. Это гораздо удобнее, ведь вы, конечно, понимаете, что у меня есть собственные обязанности.

Это была довольно острая шпилька.

— Большое спасибо, мистер Моро, — ответила я, уткнувшись в свою деталь. — Действительно, так будет гораздо удобнее.

— Время! — как всегда, внезапно завопил дядя, и я подскочила. Вздохнув, я положила кисть на место. На моей чешуйке получилось шестнадцать штрихов.

…Воскресной ночью я оказалась босиком на речном берегу. Звезды усыпали темное небо. Передо мной стоял массивный гардероб из спальни Марианны. От света звезд вода казалась ярко-голубой, почти тропической, и хотя ступнями я ощущала холодную землю, можно было разобрать легкое поскрипывание дощатого пола от моих шагов, когда я направилась к гардеробу. Личики, вырезанные на его дверях и кромках, перешептывались друг с другом, и они обсуждали меня. Затем левая дверца сама собой распахнулась настежь, и за ней я увидела что-то наподобие черного чулана. Головка одной из нимф на двери гардероба повернулась ко мне, распахнув деревянные глаза, и медленно зашипела:

— Миссссс?

И тут я поняла, что личико из красного дерева принадлежит Мэри Браун.

— Боже мой, мисс, да проснитесь же!

Я рывком села в постели Марианны, пышная ночнушка смешно обмоталась вокруг ног. За окнами царила непроглядная темень, дверь гардероба действительно оказалась слегка приоткрытой, а на меня смотрели глаза Мэри Браун, казавшиеся в неверном огоньке свечи бездонными омутами.

— Мисс, к вам гость! И миссис Джеффрис сказала… Вы ни за что не догадаетесь, кто это!

Мэри запрыгала так, что ее чепчик чуть не слетел.

— Это мистер Бэбкок!

За пятнадцать минут я оделась, привела себя в порядок и поспешила в гостиную, уже в надлежащем состоянии боевой готовности после короткой перепалки с Мэри, спрятавшей куда-то мои туфли. Они нашлись в ванной, все заляпанные комьями грязи. Мэри настаивала, что я, видимо, сошла с тропинки у реки, хотя я совершенно точно знала, что не делала этого и оставила их абсолютно чистыми у кровати этим вечером. Мне было абсолютно непонятно, почему Мэри просто не может признаться, что брала их. Ведь, в конце концов, я недавно стащила ее платье. Босая Мэри угрюмо плелась за мной по коридору, возмущенно брюзжа что-то, а я с трудом ковыляла в ее туфельках, словно в испанских сапогах, — они оказались мне слишком малы.