Всю ночь напролет мы занимались безудержной любовью, то наслаждались нежными ласками, то переходили на грубый секс. Я расцарапала спину любимого в кровь, искусала его плечи, он доставлял удовольствие которое мой организм не мог вынести. Это было волшебно, безумно, страстно, мы потные лежали задыхаясь в объятиях друг друга, но все же еще не до конца насытившись близостью. Я любила Игната, дышала его воздухом, трепетала от близости, чувствовала всем сердцем нашу связь. И большего мне ничего не надо.
Его трясло, болела каждая клетка тела, казалось Макс дышит мелко расколотым стеклом. Легкие сжимались, переставая функционировать, задыхаясь пытался втянуть воздух. Все суставы ломило, а конечности словно перекручивало. Ему хотелось головой долбить о стене, грызть ногти, царапать пол, выть, казалось легче сдохнуть, чем перетерпеть эту ломку. Суки, думают, смогут закрыть его в этой долбанной лечебнице, необходимо найти выход, но в голове месиво, сопровождающиеся жуткой мукой. Нужно было позвонить, но отец поставил всю клинику на уши, и хрен знает как раздобыть телефон. У Макса были деньги, он продал накануне свои левые тачки, и сейчас, чтобы свалить отсюда, ему нужно бабло. Пацаны подорвутся за ним по любому, только им нужно дать знать. Парень не собирался здесь гнить, он обязательно свалил, и возможно тогда полетят головы всех сук, засадивших его сюда.
Максим смотрел на капли капельницы вливаемой в него, не понимал как это все умещается в человеке. Боль прошла, но слабость не покидала, и туман еще остался в голове. Уговорил медсестру одолжить ему телефон, и с горем пополам вспомнив номер, набрал друга. Теперь оставалось ждать когда тот сможет пробиться к Максу. Он не мог больше здесь, задыхался, на него давили стены, бесили люди и врачи. Все о чем мог думать это свобода, плевать где лишь бы подальше от этого места, пусть даже дальше от этого города и страны.
