Кухонная философия. Трактат о правильном жизнепроведении - [30]
Сильное центральное управление в современном мире тем более является утопичным, поскольку даже на уровне единичных стран мы всё больше наблюдаем раздробление власти, увеличение самоуправления и физической независимости отдельных составляющих единиц различных государств, таких, как штаты, провинции, города, отдельные глобальные коммерческие предприятия, которые всё меньше и меньше зависят от центрального управления и всё меньше желают ему подчиняться.
До какой степени может идти подобное дробление власти? Как это ни удивительно, оно может идти практически до индивидуального уровня каждого отдельно взятого человека. Вливаясь в единую глобальную систему интересов и ценностей, поддерживаемую такими всеобъемлющими средствами, как современный, а тем более будущий интернет, каждый отдельно взятый человек внезапно выходит за пределы каких-либо географических и социальных границ. Интересы современного индивидуума могут распространяться далеко за пределы его дома, хозяйства, улицы, города, страны. В такой ситуации отдельный индивидуум может иметь отличные от государства интересы даже в такой неприкосновенной области, как международные отношения. Если раньше большая часть населения национальных государств не имела никакого понятия, а тем более никаких интересов в том, что происходит за пределами их околицы, то теперь многие отдельные индивидуумы могут иметь или не иметь хлеб с маслом на завтрак в зависимости от того, какова политическая или экономическая обстановка на другом конце планеты. Рынок сбыта самых различных товаров и услуг становится глобальным, нередко появляются индивидуумы, которые практически не имеют связей с локальной ячейкой государства – живя в одной стране, они продают свои услуги и товары совершенно в других странах. И, более того, тратят часть заработанных денег на товары и услуги, так же не имеющие никакого отношения к месту, где они проживают.
Когда я был мальчиком, у нас обнаружились родственники в Австралии, и я сочинял своей бабушке детскую невероятную историю, что у нас кончились спички и нам их прислали из Австралии. Однако с тем, что многие услуги не нуждаются в физической доставке в современном мире, моя детская наивная история более не является ни наивной, ни фантастической. В такой ситуации власть локальных управляющих систем чрезвычайно ослабевает. Безусловно, власти предержащие сопротивляются эрозии их влияния на мирных сограждан, однако этот процесс практически неостановим и рано или поздно приведет к отмиранию старых управляющих систем, ибо уже сейчас люди решают сами, с кем они хотят иметь дело на другом конце Земли, невзирая на политические и экономические интересы своих материнских государств.
Для того, чтобы более или менее ясно видеть направление развития истории, необходимо научиться распознавать и отбрасывать фоновый шум текущих, незначительных событий.
Когда мы обращаемся к архивам, например, подпискам газет начала века или времен мировых войн, просто поражаемся, какое огромное число событий, казалось, меняло ход истории, а ныне совершенно забыто. Просматривая старые газеты, сложно предвидеть, куда ведет та или иная парадигма истории, даже достоверно зная, какие исторические факты последовали за событиями, описанными в этих газетах. Так же и в индивидуальной жизни трудно распознать за шумовым фоном мелких, незначительных свершений, куда ведут нас наши будничные кармы.
Иногда я пробовал не слушать свежих новостей по полгода для того, чтобы создать себе хотя бы иллюзию временного покоя и утихомирить свои разгулявшиеся неврозы. Возвращаясь к новостям, я, во-первых, находил мир мало изменившимся. Во-вторых, скрыто чрезвычайно изменившимся. В первый раз послушав новости после долгого перерыва, я обнаруживал, что не понимаю большую часть из них, ибо мировые новости давно уже подаются нам, как нескончаемый бразильский сериал. И очень сложно внеземному чужаку вникнуть, кто такой есть этот Педро и почему он сидит в долговой яме. Так же и я не понимал, кого и за что судят, кого и куда выбирают, только разве что сурдинка ритмичных террористических актов выдавала, что я всё еще в той же самой яви.
Далее из последующих выпусков мне случайно становилось известно о, казалось бы, эпохальных событиях, которые наверняка в момент их происшествия казались чрезвычайно значительными, но теперь были настолько забыты, что мне стоило немалого труда составить более или менее четкое представление о том, что же на самом деле произошло.
Итак, на этом примере нетрудно отметить, что фоновый шум исторических событий не дает вполне предугадать намеки на будущее развитие истории.
Суждение об истории, да и всякое суждение вообще всецело зависит от субъективной позиции наблюдателя. Объективного наблюдателя в этом, да и не только в этом вопросе нет и не может быть. Как мы нередко переделываем оценку наших прошлых событий, так мы изменяем наши представления о будущих событиях, пользуясь исключительно единственным императивом интересов настоящего момента. А надо сказать, что фактический материал многих исторических событий имеет гораздо меньшее значение, чем оценка этих событий в настоящий момент. Сообщество человеков легко может выбросить из своей общественной памяти или до неузнаваемости исказить практически любое историческое событие. Главный врач больницы, в которой я работал, как-то распространил по больнице утверждение, что проказа не заразна. Многие в мире теперь, например, отрицают случившийся с еврейским народом фашистский геноцид. Вообще отрицание очевидного есть весьма характерная черта человеческого общественного самосознания. При такой необъективности человеческих общественных суждений, какие бы предсказания ни давались насчет будущего развития истории, они могут быть искажены и девальвированы.
Эта книга включает в себя произведения разных жанров: рассказы (историко-философские, биографические, хулиганские, юмористические), сказки, эссе, очерки, пьесы. В нас практически никто не видит ЧЕЛОВЕКА. В нас видят женщин и мужчин, негров и евреев, писателей и террористов... Мы сами не видим человека в человеке, и это не только потому, что мы слепы, а потому, что в нем подчас его и нет... Поищите в себе ЧЕЛОВЕКА, и если он не найдется, то давайте планомерно начнем растить и лелеять его в себе, ибо Господь создал нас не для того, чтобы всё, что мы производим своим гибким и подчас столь удивительно стройным умом, было только образами деления на пол, расы и прочие касты...» Автор считает, что корни наших неврозов – в мелочных обидах, природной лени, неизбывном одиночестве, отсутствии любви, навязчивом желании кого-нибудь огреть по затылку, и рассказывает обо всем в своей «Песочнице» с неизменным юмором и доброй улыбкой.
Герберт Адлер, герой нового романа Бориса Кригера, пытается разобраться в сложных переплетах поколений, преодолеть навязчивую аморфность и односложность существования, научить себя и окружающих непротивлению счастью…
«Если в самом начале плаванья корабль взял неверный курс, то, как ни крепок его корпус, как ни велики запасы провианта и как ни дружна команда, – он обречен затеряться в безбрежных водах мирового океана. Если же курс был проложен правильно, то – даже дурно построенный, даже с минимумом провизии на борту и с подвыпившей командой, – корабль наверняка дойдет до цели своего путешествия.»Борис Кригер – член Союза писателей Москвы, канадской ассоциации философов и футурологического общества «Будущее мира».
Мы не знаем, существует ли в действительности основной закон космологии, однако мы можем с уверенностью заявить, что, следуя выражению МсСrea, существует «принцип неопределенности в космологии» («Uncertainty principle in cosmology»). Таким образом, Космос обрамляют два принципа неопределенности: один на маленькой шкале квантовой механики, другой на большой шкале космологии. Научные исследования могут многое рассказать нам о Вселенной, но не о ее природе и даже не о ее основных геометрических и физических характеристиках.
Поиск ответа на вечные вопросы бытия. Автор размышляет о кризисе середины жизни, когда, оглядываясь в прошлое, ищущий человек пытается переоценить все, что пережил, и решить, куда ему идти дальше. Может быть, кто-то последует примеру автора; «придет к выводу, что лучше прожить одну жизнь подробно и вдумчиво, чем разбазариваться на тысячу смазанных и невыразительных судеб».Роман вдохновляет обычного читателя. Да, каждый из нас с его страстями, исканиями, страданиями, даже болезнями – Великий Человек. Он интересен для других.
Мы часто совершаем необдуманные поступки, цена которых со временем становится непомерной, разъедающей нестойкие основы наших сердец. И кто знает, действительно ли мы виноваты, или это некий Божий промысел диктует нам свою волю, дабы мы прошли многократно повторяющиеся испытания? Испытания смертью, несчастной любовью, предательством... «Альфа и Омега» – роман о безусловной любви, единственной форме любви, которая, по совести говоря, может именоваться любовью. Любви не за что-то и не вопреки чему-то. Любви, поставленной во главу угла, ставшей стержнем жизни, началом и концом, альфой и омегой...
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга посвящена интерпретации взаимодействия эстетических поисков русского модернизма и нациестроительных идей и интересов, складывающихся в образованном сообществе в поздний имперский период. Она охватывает время от формирования группы «Мир искусства» (1898) до периода Первой мировой войны и включает в свой анализ сферы изобразительного искусства, литературы, музыки и театра. Основным объектом интерпретации в книге является метадискурс русского модернизма – критика, эссеистика и программные декларации, в которых происходило формирование представления о «национальном» в сфере эстетической.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.