Кухня века - [2]

И вдруг среди всего этого великолепия высокого духа, среди этого Парнаса и пристанища муз — некая странная в данной компании «белая ворона» — кухня. Да, самая настоящая, со всеми ее плитами, кастрюлями, картошкой, морковкой, мясом, рыбой, мукой и иными продуктами, со всеми ее поварами, кухарками, официантами и даже домработницами, не говоря уже о керосинках и примусах.

Конечно, с точки зрения читательско-обывательской, кулинарное искусство ни к сфере интеллекта, ни к сфере чистой экономики не относится. Но на деле, да и с точки зрения серьезной науки, например этнографии, пища в процессе исторического развития общества и конкретно в жизни людей играет не только выдающуюся и даже определяющую роль, но и относится к разряду культуры человечества, материальной культуры.

Многое, чего мы не замечаем, что мы не считаем важным, а именно: приготовление пищи, ее оформление из пищевого сырья в удобоваримые и вкусные блюда, многообразные изменения в ее составе на протяжении эпох, изменения в формах ее предложения потребителю в ассортименте, технологической обработке в пищевой промышленности и в разных национальных кухнях — все это отнимает массу средств, времени у любого общества, дает работу массе людей, обеспечивает их существование и, наконец, формирует настроение людей, иными словами — влияет, воздействует и даже давит на общество, то есть волнует и раздражает, возбуждает и вызывает энтузиазм.

А мы... жуем и не отдаем себе отчета, что эта сфера не менее важна, чем литература, религия и даже мораль. Ибо без обеда нет беседы. Нет мысли, нет вдохновения, нет полета фантазии, нет гениальных прозрений, нет ни открытий, ни изобретений. Нет жизни, существования...

Сознавая, что еда — одна из самых фундаментальных основ нашего существования, мы в то же время забываем о том, что:

во-первых, пища, еда — ее объем, состав, качество — это показатель благосостояния страны и народа, один из критериев экономики государства и важнейший идентификатор, обнаружитель, отождествитель нравов, обычаев народа;

во-вторых, поваренное искусство, умение превращать сырые продукты в высококачественную еду — это часть материальной культуры народа, показатель общего уровня цивилизованности нации, ее таланта, оригинальности и особенностей национального мышления, уровня изобретательности и приспособляемости к природным условиям среды обитания;

в-третьих, национальная кухня народа — один из критериев, по которому определяется психический склад той или иной нации, отражающийся в господствующих кулинарных вкусах или безвкусице, в их направленности, в их заданности, в пищевых пристрастиях и в пищевой «моде».

Короче говоря, кухня, особенности питания всего народа или его разных слоев — это та область, которая лучше всего способна сказать о национальных склонностях и национальном характере народа.

Вот почему эволюция, изменения, подвижки, сбои, смена курса поваренного искусства той или иной нации, говорит самым объективным образом о серьезных изменениях в национальном характере, и поэтому ее надо изучать — и не только поварам, но и политикам, демографам, психологам, дипломатам, которые хотели бы понять или завоевать ту или иную страну, тот или иной народ.

Еда и питье в каждый период истории говорят о качестве жизни в стране или в определенном слое народа. Они говорят также о том, какие приоритеты ставят люди в жизни, ибо место еды определяет и место других ценностей или радостей жизни, а заодно демонстрирует, наглядно обнаруживает их истинную роль в культуре того или иного народа.

О многом говорит внимательному исследователю общественного развития соотношение общественной и домашней еды в той или иной стране. В форме организации общественной еды, в ее удельном весе в повседневном питании населения ясно проявляется отношение власти к народу, проще сказать, обнаруживается либо степень заботы о народе, либо то мнение, какое господствующие, правящие классы имеют о простом народе.

Различие в качестве домашнего и общественного питания способно сообщить более глубокую информацию о социальных процессах в обществе, чем любые опросы общественного мнения и иные привычные приемы изучения состояния населения.

Выходит, что еда — дело серьезное, и не только потому, что без нее мы не могли бы жить и работать, но и потому, что ее изучение, ее всесторонний анализ — исторический, экономический, социальный, технологический, качественный и даже чисто эмоциональный — помогает понять многие особенности исторического развития общества, страны и народа, и притом увидеть результаты этого анализа в гораздо более наглядной и занимательной форме, чем это способно преподнести нам изучение статистики торгового, финансового и промышленного развития государства, его экономической и социальной политики.

Вот почему мы будем последовательно, в хронологическом порядке рассказывать читателю кулинарно-гастрономическую историю России в XX в. (на фоне мировой истории кухни) начиная с 1900 г. и до последних месяцев двадцатого столетия. Шаг за шагом.

Но прежде чем развертывать перед читателем пеструю картину развития, достижений и промахов кулинарного искусства в XX в., необходимо обозначить тот уровень, на котором находилось кулинарное искусство на 1 января 1900 г. Только тогда будет ясно, чего же мы достигли в XX в.: куда мы продвинулись, что приобрели, а что утратили безвозвратно. Только тогда можно подводить итоги века. Ну а чтобы обозначить ясно, что было на старте, в 1900 г., нам придется познакомиться кратко с тем, как и с какими результатами подошла наша отечественная кухня к XX в., и в каких отношениях она находилась к тому времени с мировой кулинарной теорией и практикой.