Кудеяр - [56]

— Ты вот, Иван Большой, говорил только что, будто великий князь никого в приближении не держит. А я с тем не согласен, — короткопалая рука Андрея Михайловича распростёрлась по столу, — давно замечаю, что брат Михаила Семёновича Воронцова Фёдор своими сладкими речами прельщает государя. Род Воронцовых велик и влиятелен, от них всего ожидать можно. Слышал я, будто покойный Михаил Львович Глинский, желая захватить власть в государстве, сносился с Михаилом Семёновичем и обещал ему вместе с ним держать Русскую землю.

— И мне показалось, что Фёдор Воронцов неспроста льнёт к государю, — произнёс Фома Головин, — а кроме того, Бельские меня беспокоят. Вряд ли они долго потерпят пребывание Ивана на Белоозере, обязательно постараются освободить его либо с помощью великого князя, либо иным путём.

— С Бельскими надобно разделаться навсегда, — решительно произнёс Андрей Шуйский, — думаю я послать верных людей на Белоозеро, и тогда Бельские никогда не встанут нам поперёк дороги: Дмитрий изрядный трус, а Семён в бегах и вряд ли когда осмелится вернуться на Русь, уж больно много напакостил он ей. Иван Васильевич пристально посмотрел в глаза двоюродного брата. Много грехов совершено им, но никогда ещё он не говорил об убийстве столь откровенно и непринуждённо.

— Ты, Андрей, и вправду намерен послать своих людей на Белоозеро?

— Я уже обо всём договорился со своими людьми, завтра они отправятся к Ивану Бельскому.

Спокойный ответ Андрея смутил Ивана Шуйского, ему вдруг стало как-то не по себе. Что-то в последнее время надломилось в нём, часто стало вспоминаться прошлое, ни с того ни с сего раскаяние за дурные поступки вдруг охватывало его, после чего хотелось стать на колени перед иконами и молиться.

— Андрей, не бери греха на душу, все мы смертны.

— Поздно, Иван, Бельскому уже не жить.

Две дороги ведут из Москвы на Белоозеро. В зимнее время туда можно попасть на санях через Дмитров и Углич. Летом же ехали через Ярославль, путь от Ярославля до Белоозера обычно одолевали за четыре дня.

Белозерск — небольшой городок, затерявшийся среди болот и лесов на севере Московского края. Между ним и Вологдой лежит водный путь по рекам Шексне и Сухоне, с давних времён соединённых волоком.

В деревянных домишках под северным выцветшим небом жили рыбаки, поставлявшие рыбу во многие города Русского государства — в Москву, Тверь, Новгород… Для приезжих купцов в городе построены два гостиных двора. Помимо рыбы на белозерском торгу можно было купить мясо и овощи, сукна и щепетье[63]. В изобилии здесь продавалась тверская посуда — ставцы[64] белые, блюда осиновые, корцы[65] малые и большие, солоницы. Из расположенного неподалёку Кирилло-Белозерского монастыря, где была изба токаренная, монахи привозили на белозерский торг ложки добрые кирилловские — репчатые, с присадками из рыбьего или моржового зуба, шадровые[66], корельчатые[67], белые и чёрные. Но особенно обширен и богат в Белозерске рыбный ряд. Здесь в большом количестве продавали дары озёра: икру ряпушную, бочки судачины, лещины и щучины, а также рыболовные снасти — мерёжи, неводы, проволоки на уды. Из близлежащих сёл крестьяне доставляли на торг возы льна и конопли.

Гудит, шумит белозерское торжище, ударяют по рукам торговцы и покупатели, яркими словесами расписывают свой товар купцы.

Около кабака спешились трое всадников и подозрительно осмотрелись по сторонам. В Москве в эту пору вовсю разгорается зелёное пламя, а здесь деревья и кустарники лишь начали разжимать свои крохотные кулачки-почки. Не заметив ничего опасного для себя, путники зашли в кабак. Торг ещё только начался, поэтому народу в кабаке было мало; здесь кисло пахло щами, пивом, овчиной. При виде гостей скоморох Филя грянул в гусли, пустился в пляс.

Меня тётка родила,

Мать и дома не была,

А бабушка повивала,

Насилу пымала. Эх…

Гости сделали вид, что не заметили скомороха, прошли в дальний угол кабака.

— Эй, хозяин, принеси-ка нам перекусить да подай ведёрко мёду, — загремел на весь кабак голос Петрока Зайцева.

Рожа у него свирепая, вся заросшая рыжими волосами, под глазами тяжёлые мешки. Вместе с ним были Митька Клобуков — высокий рослый парень с бегающими глазами и коренастый крепыш Ивашка Сергеев. Хозяин кабака Пинай Тихонов засуетился:

— Не успеет лысый кудри расчесать, как всё будет готово!

Он расставил перед гостями блюдо с хлебом, горшок горячих щей, деревянные чарки.

— Выпьем за успех веленого нам дела! — хоть и тихо сказал Петрок, но Филя расслышал его слова.

«Какое такое дело у этих молодцев в Белозерске?»

Скоморох ещё более навострил уши.

— А ты ведаешь, где тут тюрьма? — Ивашка подозрительно осмотрелся по сторонам.

— Когда-то Василий Васильевич Шуйский посылал меня сюда по сходному делу. Тюрьма стоит в самой середине этого вшивого городка и смотрит окнами на Белоозеро.

— А ну как не справимся мы втроём со стражниками?

— Стражники нам не помеха: у меня есть грамота от Андрея Михалыча Шуйского, в ней чёрным по белому написано, чтобы стражники беспрепятственно пропустили нас к боярину Бельскому. Выпьем за упокой его души!

— А ну как боярин брыкаться начнёт?