Куда жить - [105]

На каждом семинаре Пинт не забывает сказать, что деньги — иллюзия, и надо отдать ему эту иллюзию, чтобы получить от него реальность, т. е. просветление. Каково, а?..

С другой стороны, там есть некоторые помогающие методики… Что мне делать с этим пинтизмом?.. Это духовное развитие?.. Пытаюсь бороться, но броня Лены становится все более не пробивав хмой. Помогите!

Андрей.

Андрей, да, похоже, это одна из многочисленных ныне организаций ловцов душ, психобизнес.

Для сравнения: дианетика.

По вашему описанию мне трудно судить о степени вредоносности этой шараги. Есть ведь такие, вроде «Аум синрике», которые просто по сумасшедшему криминальны. А есть и сравнительно безобидные и даже могущие кому-то принести кой-какую пользу.

В любом случае: важнее не то, куда человек ходит, а какой человек и с какими мотивами. Знаю многие случаи, когда люди, ищущие Путь, в кризисные времена своей жизни «переболевают» подобными сектами, даже и не одной, и в конце концов выходят из них, часто с большими потерями, но и с обретениями иногда…

Потыкавшись туда-сюда, наконец приплывают в свою гавань, находят духовный кров… Некоторые из темной эзотерики прямиком ныряют в ортодоксальное православие, другие наоборот; третьи ударяются в буддизм или бахаизм; четвертые, вроде меня, продолжают бескрышный поиск в океане религии открытых вопросов, довольствуясь по пути простым здравым смыслом…

У натур увлекающихся духовное «перебаливание» часто вызывает напряжение в семьях, конфликты.

Сопротивление близких только усиливает упертость.

Лучший способ сохранить в семье мир — помочь человеку «переболеть»: по возможности разделить его увлечение (хочешь пресечь бунт — возглавь его!..), или просто набраться терпения и переждать. Не осуждая. Спокойно.

Смотрите на этот «пинтизм» как на этап обретения Леной нового опыта, через который она пройдет насквозь, чтобы идти дальше. Мы ведь движимы энергией заблуждения, как сказал Толстой, и важно, чтобы энергия не иссякла в непроходимом болоте…

B.Л. спасибо, я понял и принял ваш совет.

У Лены, конечно, проблема с самореализацией. Когда-то мы вместе закончили МГУ. Сейчас она без работы, дети уже практически выросли, ей стало некуда девать свою творческую энергию.

Буду стараться ей помогать…

КОНСПЕКТ ЛЕГЕНДЫ, кажется, китайской.

В предсумеречный час, у гималайской

гряды, вдоль каменистого обвала,

где не одна лавина побывала,

тропой, ведущей к вечным ледникам,

где обитает снежный великан,

не пойманный людьми до сей поры,

шли двое. У подножия горы

остановились.

Если б некий зритель

увидел их, то понял бы: Учитель —

вон тот, седой как выцветший тростник.

А задает вопросы Ученик:

— Скажи, как долго надобно мудреть,

как жить, какие думы думать, чтобы

от радости и счастья умереть?

Учитель: — Без ущерба для утробы?..

Прости, я не расслышал твой вопрос.

Плохая речь понять тебя мешает.

Язык твой шерстью путаной оброс,

а сердце дух нечистый искушает.

Я это вижу по твоим глазам.

— Ты прав… Я от рождения порочен,

корыстен, склонен к смеху и слезам,

развратен в мыслях и в словах не точен.

Поэтому, склоняясь пред тобой,

молю, Учитель, разреши загадку:

как умереть от счастья? Текст любой

впиши в мой мозг как в чистую тетрадку.

Я выучу его и донесу

до всех. Теперь ты слышишь?

— Нет, не слышу.

Ты оглушил меня. Мы не в лесу.

Зачем вопить?.. Скала — вон, видишь? Нишу

я в ней пробил. Она уж не видна,

все заросло… Я там уединялся.

В молчании, без пищи и без сна

жег свечи, над страницами склонялся.

Питьем была обильная роса.

В лучах восхода капли так дрожали,

что я рыдал… Я слышал голоса

Вселенских Магов, звоны их скрижалей,

я наблюдал зачатья новых звезд

и черных дыр слепое колыханье,

блудилищ смерти, сатанинских гнезд…

Там, там прозрел я, там обрел дыханье.

Меня коснулся Истины Исток,

дал крылья, поднял ввысь, как ветер птицу,

и сбросил вниз как вялый лепесток.

— Не понимаю.

— Мне пришлось спуститься. Сюда. К тебе.

— Сюда… Ко мне… Нельзя?..

— Все можно. Выбирается стезя

сложеньем воли собственной и высшей.

А вычитаньем прячешься под крышей,

сидишь под ней, покуда не облез,

и вдруг тебя зовут… Жестокий бес

погнал меня учительствовать всуе

и тем лишил доверия небес.

Теперь себя наверх не донесу я.

— Туда?.. Но разве это высоко?

— Не высоко, да круто. Нет дороги.

А сердце как квасное молоко.

— Но у меня и руки есть, и ноги.

Позволишь ли помочь?.. Я доведу,

ответь мне только…

— Я уже ответил. Не слышал ты.

Закат сегодня светел.

Прости, мой сын. Останься. Я пойду.

…Потом случилось главное: Учитель

из тела вышел. Тихо полетел

наверх, в свою вселенскую обитель —

сперва на ту скалу, куда хотел —

и дальше, ввысь…

Оставленное тело,

пока он отлетал, окаменело.

От ужаса к нему прижавшись, вмиг

окаменел навеки Ученик.

Душа его поспешно вниз спустилась

и в бабочку-ночницу превратилась.

А камни там остались навсегда,

где дышит гималайская гряда

и воздымает снежные седины…

Два изваянья, слитых воедино.

Внутренний Собеседник

На одном из моих рабочих мест стоит Гиппократ. Великий исследователь и врачеватель, отец медицины. Гипсовый бюст, копию с древнегреческого, передал мне в дар неведомый скульптор Л.В. — кроме этих инициалов, зеркально моих, я ничего о подарившем узнать не сумел…