Куда заводит страсть - [6]

– Как же он может? – прошептала Розали. – Ведь у него нет никаких доказательств.

– Он слишком ослеплен любовью и не видит истины, – тихо ответила ей Эмилия.

Отелло бросился к Дездемоне, и вдруг случилось непредвиденное: из-за резкого движения свеча, стоявшая на столе, упала на пол, и язычок пламени коснулся бархатного занавеса. Действие продолжалось. Между тем драпировка начала медленно тлеть, и потянуло едким запахом гари.

По залу прокатился глухой ропот.

– Мама! – воскликнула Розали.

– Тише, тише, все обойдется, – успокоила Эмилия.

Тотчас на сцену выбежали рабочие и начали поливать занавес водой. Тем временем Отелло, задушив Дездемону, произносил длинный монолог, пытаясь отвлечь внимание публики от скандального происшествия. Но пламя разгоралось все сильнее. Вдруг бездыханная Дездемона, громко вскрикнув, бросилась вон со сцены.

И в ту же минуту страшная паника охватила всех. Люди вскакивали с мест и, отталкивая друг друга, бежали к выходу. Эмилия крепко взяла Розали за руку и увлекла за собой по боковому проходу между рядами.

– Не отставай! – крикнула она дочери, но голос ее был почти не слышен в толпе. Со всех сторон теснились люди, в дверях началась давка. От запаха дыма першило в горле, и Розали почувствовала, что задыхается.

– Мама! – крикнула она, видя, как толпа разделяет их, и в ту же минуту потеряла Эмилию из виду. Волосы ее растрепались, глаза расширились от ужаса при виде людей, затоптанных десятками ног.

Розали не помнила, как ее вынесло наружу… На улице, однако, царил настоящий хаос. К тому же здесь было полно бродяг и карманников, которые делали свое дело, пользуясь всеобщим замешательством.

– Ax! – Розали почувствовала, что кто-то вырывает у нее кошелек. – Помогите! – отчаянно закричала она.

Внезапно ее крепко сжала чья-то сильная рука. Она почувствовала отвратительный запах и содрогнулась от ужаса. Никогда еще мужчина не приближался к ней так близко. Розали изо всех сил вцепилась ногтями в руку незнакомца, и он, чертыхаясь, разжал пальцы. Что было сил побежала она по Хэмптон-стрит, поворачивая то вправо, то влево. Потом, услышав, что шаги затихли, остановилась и прижалась к стене, чтобы немного отдышаться. Все случившееся с ней напоминало кошмарный сон. Вдали слышались гам и крики о помощи. Розали заплакала, вспомнив об Эмилии. Только бы она осталась жива!

Услышав приближающийся топот и шумное дыхание, она похолодела, – это был он, ее преследователь! Теперь, вдали от людей, на незнакомой темной улице, Розали была совершенно беззащитна. Она вновь побежала. Длинное платье стесняло движения, а матерчатые туфли были слишком легкими для мощенных булыжниками улиц. Она знала, что находится в Ист-Энде, одном из самых бедных и грязных районов города. Канавы у обочины дороги были полны нечистот, в воздухе стоял запах гнили. Розали выбивалась из сил, у нее кололо в боку, и она то и дело прижимала руку к груди. Повернув в очередной раз в какой-то грязный переулок, она с ужасом поняла, что оказалась в тупике. Дальше бежать было некуда. Оглянувшись, Розали увидела своего обидчика.

– Не приближайтесь ко мне! У меня есть деньги, возьмите! – Но он, ничего не отвечая, шагнул к ней. У него были грубые, сильные руки, а на губах играла злорадная ухмылка. Розали сделала последнюю отчаянную попытку увернуться, но незнакомец больно схватил ее за волосы.

Грязный, дурно пахнущий, со злобным, бессмысленным взглядом, он походил на дикаря. Жестокость была для него средством выживания. Внезапно Розали услышала пьяные голоса и увидела компанию молодых людей в ярких нарядах, идущих по Флинт-стрит, Они, должно быть, направлялись в таверну, и это был ее последний шанс на спасение. Розали закричала, но оборванец с силой ударил ее, и она упала на мостовую прямо к ногам молодых повес.

– Что будем делать с этим подарком судьбы? – спросил один из них, глядя на девушку.

– Какая прелестная, – отозвался Рэнд, наклонившись, чтобы приподнять ее.

Розали была без сознания. Шелковые пряди ее каштановых волос падали на грязный тротуар. Рэнд внимательно всматривался в ее лицо. Запачканное грязью, оно все-таки было прекрасно, с правильными чертами и красиво очерченным чувственным ртом. И даже простенькое платье не могло скрыть прелестную фигурку девушки, с точеной талией и высокой грудью. Следы слез на ее щеках пробудили в нем жалость. Его приятели тем временем отчаянно спорили:

– Ставлю двадцать гиней, что он ее бросит.

– А я – двадцать пять, что эта крошка скрасит сегодня одиночество Беркли.

– Ставлю пятьдесят, что он хотел бы, да не сможет!

Крики и гам продолжались, а Рэнд между тем, усмехнувшись, поднял Розали. Случай бросил к его ногам эту девушку, почему же он должен отказываться?

Однако требовалось еще кое-что уладить.

– Будешь оспаривать у меня девчонку? – спокойно спросил он оборванца, стоящего в двух шагах.

– Она моя, – хрипло произнес тот, тупо глядя перед собой. – Я гнался за ней через весь Лондон.

– Ну вот тебе за труды. – Рэнд бросил ему гинею.

Бродяга ловко поймал монету, но продолжал стоять на месте.

– Теперь она моя, – тихо, но убедительно произнес Рэнд, и оборванец, потоптавшись еще немного, пошел наконец прочь.