Куда уехал цирк - [48]

— Уважаемый, могу сводить в спальню и ванную, может там чего вкусного нанюхаете? — насмешливо предложила она. Гость покраснел так, что казалось, сквозь щеки брызнет кровь. — Вот скажите на милость, что вы хотели услышать?

— От вас пахнет не как от белых людей.

— А мы от не белых заразились! Можно подумать, что от белых должно пахнуть потом и дерь… в общем гадостью! — Марья возмутилась так искренне, что Кианг Шуй даже улыбнулся.

— Так чаще всего и есть, — пояснил он. — Даже от этого лейтенанта. А от вас всех — нет.

— Первый вопрос в списке, — непонятно пробормотала она и добавила уже громче. — А ведь и правда — в спальне спит после лечения цветочница, и от нее таки пахнет. И таки не совсем розами, как сказал бы Изя.

Когда опустели чашки, и была скормлена Неваське последняя плюшка, ради которой он соизволил слезть с потрескивающей доски, беседу в свои руки взял лейтенант.

— А теперь, — он пристально посмотрел на модистку. — Я хотел бы услышать от мисс Люсиль ее версию событий.

— Кого? — Люсиль испуганно открыла глаза.

— Ты не волнуйся солнышко, — Марья укоризненно посмотрела на полицейского. — Господин лейтенант, хочет услышать твою историю. Ты мне ее уже рассказала, вот и ему расскажи.

История Люсиль была проста как жизнь. Седой мужик в котелке был известным человеком в своем квартале, хотя его больше боялись, чем уважали, и был бы вполне счастлив, если бы имел наследника. Но, схоронив уже третью жену, не заимел не только наследника, но и завалящей наследницы. Никто, ничего наверняка не знал, но слухи по русскому кварталу ползли хоть и медленно, но очень уверенно. Да и слухами это уже назвать было трудно. Поневоле задумаешься, если мужик выбирает себе в жены исключительно одиноких девушек, быстро отваживает всех подруг и дальних родственниц, если таковые имелись. Потом жена все реже появлялась в магазинах и лавках и становилась все бледней. Муженек же все более возмущался, что опять женился на «пустой» стерве. А потом и похороны с поминками. Последняя жена, пока ее в доме не заперли, в синяках ходила, а похоронили вообще в закрытом гробу. И следующей кандидатурой на эту «завидную» роль стала Люсиль.

Причем ее согласие никого не интересовало. Девушку просто поставили в известность, что через полгода свадьба. Люсиль попыталась продать мастерскую и уехать. Но женишок запугал всех в округе, и от нее шарахались как от чумной. И тут судьба привела на ее порог несколько странных посетительниц. И все вроде наладилось, за работу платили по справедливости, и главное — по-доброму относились к Марине. Люсиль уже решила попроситься с цирком в путешествие по прериям, как украли девочек, и она заметалась от испуга. Сбежала, не прощаясь, не обращая внимания на слезы сестры. Сбежала прямо в ловушку, устроенную «женихом», и если бы не подруга цветочница, сумевшая перехватить и предупредить, угодила бы точно, как кур в ощип.

Люсиль закончила свой рассказ, и над столом какое-то время повисло молчание.

— Как врач, могу предположить, что в бесплодии жен виноват сам мужчина, — нарушил тишину Ло. Лейтенант удивленно вскинул брови. — Такое встречается довольно часто, стоит мальчику переболеть в детстве, например, свинкой, и о детях можно забыть. Далеко не всегда, конечно. Все зависит от тяжести протекания болезни, — продолжил ликбез командир.

— А бить женщин зачем? — возмутилась Эни.

— Битие жены не является криминальным преступлением, — холодно пояснил девушке полицейский. — Муж является полновластным хозяином жены.

— Вот, а говорят, рабство отменили! — Эни стала пунцовой от возмущения.

— Женщина априори не обладает достаточным умом, чтобы вести дела самостоятельно, — как о само собой разумеющемся сообщил полицейский.

— Почему-то я уже два года самостоятельно веду дела и еще не разорилась. И если бы не этот мужчина, дальше бы спокойно жила, — слово «мужчина» Люсиль произнесла с невыразимой смесью презрения и гадливости. Потом вдруг смело посмотрела в глаза лейтенанту и поинтересовалась. — А если вашу дочь, когда она выйдет замуж, будет избивать муж, вы так же спокойно пожмете плечами?

— Пусть только попробует!

— Ну вот, опять двойной стандарт, — усмехнулся Николас. — Если папа капитан полиции, а я думаю, к тому времени вы им обязательно станете, то его дочь трогать не моги. А если женщина сирота, то ее можно замордовать до смерти. И убийством это считаться не будет.

— Мистер Ротрок, я не совсем это имел в виду.

— Вы сказали то, что сказали, сэр. Женщины глупы и безмозглы априори.

Только вас лично воспитывали женщины, сначала матушка и няня, а потом гувернантка. Как же вы доверяете воспитание сыновей неполноценным существам? — голос Марьи был весьма холоден, все ее дружелюбие куда-то испарилось. — Но я хотела бы поставить вас в известность, что Люсиль под венец пойдет только по доброй воле. Никакого принуждения мы не допустим.

Лейтенант посмотрел на ставшие холодно-вежливыми лица, коротко кивнул, соглашаясь, и поспешил откланяться. Провожал полицейского до служебной пролетки только Невс, ради этого выбравшийся из-под стола. Проследил рыжим взглядом за отбытием гостя, неодобрительно мявкнув вслед, и гребанул задними ногами. Почему-то именно это задело лейтенанта больше всего.