Куда уехал цирк - [44]

— М-да? — озадачился индеец. Команда дружно фыркала от смеха.

— Денни, ты неправильно передаешь характер имени! — Ло делал вид, что недоволен. — Оно отражает добро.

— А кто сказал, что у добра не может быть зубов, — поинтересовался Гарри, — и хорошего аппетита?

— Лонгвей означает «Величие дракона», — сжалилась над парнем Марья.

— Ого! — фыркнул Сонк. — Добренькая, однако, птичка — дракон!

— Это у вас, европейцев, дракон — злая чешуйчатая тварюка, — назидательно поднял палец командир. — А у нас на востоке — это добрейшее радужное существо, спешащее на помощь людям.

— Которое, кушает злодеев с повышенной кислотностью. Или я что-то путаю? — завхоз удрученно покачала головой. — Склероз, наверное.

— А командир, что, меня всерьез за европейца держит? — шепотом спросил Сонк.

— Так, встали, пошли работать! — приказал командир. — Дети цивилизации, склерозные, калечные и озабоченные коты тоже!

Сказать, что шапито был набит битком, было бы преувеличением — свободных мест было достаточно. Но представление артисты отыграли с полной отдачей. Дополнительный номер Невса с раздачей перемешанных в шляпе носовых платков их хозяевам вызвал большой интерес. Особенно веселился народ, когда кот не пожелал брать в зубы грязную тряпку, видимо служившую своему хозяину не один год без стирки. Невс, брезгливо пофыркав, подцепил когтем темный кусок ткани, бросил его под ноги мужчине и, повернувшись задом, погреб лапами. Хмурым выглядел один Федор. Он выходил на арену, объявлял номер и, уйдя за форганг, останавливался статуей. На него посматривали только Алекс и Стаси, а остальные не обращали внимания.

Марья нашла Шон Ю с братом, сидящими в опустевшем зале. Еще во время чаепития женщина удивлялась полной несхожести брата и сестры. Тонкая фигурка Шон Ю, светлая, почти белая кожа, большие раскосые глаза и высокие скулы делали девушку экзотически красивой.

Ее брат был высок для китайца, неимоверно кряжист, с очень смуглой, чуть желтоватой кожей. Грубое лицо с чуть приплюснутым носом и полными, даже толстыми губами делали лицо на первый взгляд даже отталкивающим. Но стоило увидеть добрую улыбку, скользящую по этим губам при взгляде на сестру, и о внешней непривлекательности забывалось напрочь.

— Я хотела извиниться за излишнюю горячность, проявленную по отношению к вам… — начала Марья, вежливо кланяясь.

— Вам не в чем извиняться! — брат и сестра встали при приближении женщины и поклонились в ответ. — События прошедшей ночи взволновали бы любую женщину. К тому же, Вы не могли причинить мне какого-либо урона.

Марья вдруг поняла, что пялится на китайца самым дурацким образом, завороженная низким, красивым голосом.

— Я и не собиралась, — тряхнув головой продолжила Марья. — Просто хотела нейтрализовать. За Сонка испугалась.

— Госпожа Марья, — Кианг Шуй покачал головой, — вы не смогли бы ко мне прикоснуться.

— Смогла бы, только потом пару дней пролежала…

— Подыхающим лебедем? — попытался помочь Джонатан из-за плеча Марьи.

— Умирающим лебедем, Натан!

— Ваши русские поговорки так трудно переводить, — чернокожий аналитик делано вздохнул и поклонился Киангу. — Господин может уделить мне немного своего времени?

— Как мы и условились перед представлением, господин, — Натан получил ответный поклон.

Обедом озаботилась мужчины. Оле и компания, состоящая из Робина, Денни и Алекса, отправилась в паб к вдове О» Малин. Сержант оглянулся, уходя со двора, увидел выходящих из шапито Джонатана и гостя и удивленно вскинул бровь.

— Оле, разве с Шон Ю и этим Киангом не все ясно? Девочка ведь все рассказала.

— Все. Только не вяжется ее рассказ с методами триад, — усмехнулся Оле.

— Методами триад?! Да они преступная группировка! — возмущению Робина, казалось, нет предела. — На них клейма негде ставить!

— Я и не говорю, что они агнцы. Нет такой незаконной деятельности, к которой бы они не приложили своих лапок, — согласился швед. — Но их основной лозунг: «Сядь и спокойно подумай!» Они помогают китайцам выехать в Америку, легализироваться и дают денег, чтобы начать свой бизнес. Но потом пятнадцать процентов прибыли ежемесячно отдай «налоговым инспекторам». И, не дай бог, утаить хоть доллар! Убьют всю семью и сожгут лавку или завод, да что угодно! Другим наука. А то, что сейчас получается немного денег, так через пару лет, глядишь, и больше станет. Куда торопиться?

— А деньги, между прочим, курьеры везут в Китай и вкладывают там в банки, чтобы работали на благо страны! — решил блеснуть эрудицией Денни. — И вообще о престиже Китая заботятся. Вон, когда на год объявили Китай открытой страной… Ой! — Денни замолчал, поняв, что сморозил лишнее.

— Я не стану спрашивать, когда это было, — успокоил его бывший полицейский, если, конечно, полицейские бывают бывшими. — И что случилось?

— Триады захотели, чтобы о Китае отзывались только хорошо, и приставляли к каждому туристу незаметную охрану из боевиков. Ни один гость страны не пострадал, и даже кошелька ни у кого не сперли! Вот!

— А тут такая грубая работа, — прищурившись, закивал головой Робин. — И не простого исполнителя вербуют ведь. Вот, ей Богу, какая-то шестерка решила выслужиться!