Куда Кейнс зовет Россию? - [4]

Однако, как будет показано в книге, за прошедшие 75 лет со времени выхода в свет Общей теории она не осталась неизменной. Эта работа, так же как и наследство Кейнса в целом, подверглась существенной переработке мэйнстримом в целях удаления из нее критических оценок капиталистических реальностей и истолкования его идей в духе вульгарной идеализации капитализма, получив название неоклассического синтеза. В первой главе книги я попытался, насколько хватило места и сил, представить кейнсианские идеи в их первозданном виде, опираясь на высказывания самого Кейнса и пренебрегая изобилующими в литературе их вольными трактовками на вкус различных авторов. Эта глава, названная «Кейнсианская революция в экономической теории», с тем же правом могла бы называться «Восстановить Кейнса, чтобы пойти вперед», ибо революцией кейнсианские идеи могут называться в их первоначальном виде и значении, а переработанные и включенные в неоклассический синтез уже носят подсобный характер и на революцию никак не тянут.

Возвращение к подлинному Кейнсу для нас важнее всего потому, что именно на его основе, как будет показано в книге, сложилось посткейнсианство в качестве особого направления современной экономической мысли. Предлагаемый в книге переход от модели спонтанного развития к модели регулируемого развития, предполагается более отвечающей нашим нуждам посткейнсианской экономической теорией. По этой причине ей в книге уделено значительное внимание.

В этой связи с самого начала внесем ясность в то, что название «посткейнсианство» многие считают неудачным, ибо источником создания этой теории Маркс послужил не менее, чем Кейнс, а затем стали Калецкий, Кальдор, Джоан Робинсон и ряд других выдающихся экономистов современности. Но поскольку название стало обиходным, то приходится его придерживаться. Гораздо важнее, что посткейнсианцы отвергают неоклассику и противопоставляют ей свой альтернативный подход по широкому кругу проблем – вплоть до методологии экономического анализа, что при всех различиях авторов придает этой теории определенную цельность.

Посткейнсианство отвергает исходное положение нео-классики о свойстве рынка и капитализма к спонтанному саморегулированию, достижению общего равновесия, так называемой оптимальности по Парето, и способности агентов рынка рассчитать и предвидеть результаты своих действий. Наоборот, говорит оно, экономика характеризуется фундаментальной неопределенностью будущего и точные последствия своих действий люди рассчитать не могут. Кризисные спады – явный тому показатель. В рынке и капитализме заложена тенденция не к равновесию, а к его нарушению, когда экономике приходится функционировать «на острие ножа», чреватой обострением социальной напряженности. Единственное, что могут делать люди, это с помощью государства в желательном направлении воздействовать на развитие экономики. Отсюда выдвижение кейнсианством на первый план задачи обеспечения занятости путем стимулирования частных и государственных инвестиций и накачивания совокупного спроса как стимулятора экономического роста.

Посткейнсианство дает наиболее адекватное объяснение современному капитализму и благодаря этому также наиболее верные подходы к оценке проблем пореформенного развития постсоветских государств. В соответствии с этой необходимостью в книге представлена картина сложившейся в России экономической ситуации. В пределах ее небольшого объема во второй главе приводится довольно богатый статистический и фактический материал, бесстрастным языком говорящий о горьких уроках происшедших в нашей стране негативных перемен. Их коренную причину я усматриваю в принятии не соответствующей нашим условиям неоклассической модели рынка. Несоответствие этой модели нашей специфике и потребностям является центральной идеей книги, проводимой от первой до последней ее строки. Обильный фактический материал второй главы рассматривается в книге как экспериментальное опровержение легших в основу наших реформ догматов неоклассической ортодоксии, несостоятельность которых в свое время была доказана Кейнсом, но позднее, не мытьем так катаньем, восстановленных в правах в виде современного монетаризма.

К счастью для нас, в западных странах, прежде всего в Англии и США, с кейнсианским наследством проводилась работа в целях восстановления первоначального смысла содержащихся в нем идей и дальнейшего их развития применительно к менявшейся ситуации в мире. Со временем несостоятельность неоклассических постулатов становилась все более очевидной, а альтернативная трактовка тех же проблем на основе изначального кейнсианства все более необходимой. Это нашло свое выражение в создании упомянутого посткейнсианства как теории третьего пути, альтернативного как тоталитарному социализму с его жестко централизованной экономикой, так и бесчеловечному капитализму с неограниченным рынком и безжалостной эксплуатацией труда капиталом. Круг этих проблем рассматривается в третьей главе книги.

В ней читатель увидит, что задолго до того, как наши горе-либералы стали воспринимать неоклассические постулаты в качестве спасительных откровений, посткейнсианские авторы доказывали их несоответствие реалиям капиталистической действительности и неспособность быть основой эффективных решений. В свете посткейнсианских идей становится ясно, что завидное со стороны западное изобилие и благополучие определяются не тем, что рыночная экономика эффективнее плановой, а в немалой степени тем, что составляющие центр силы мирового капитала страны подчинили себе и эксплуатируют страны капиталистической периферии, выжимая оттуда соки для себя. Толком не разобравшись в этом и схватившись за чуждую нам модель рынка, мы выбрали не путь подъема до уровня развитых стран, как нас дурачила официальная пропаганда, а путь сползания до уровня периферийных стран, как оказалось на деле.