КУДА? и КАК? - [31]

Когда Иоганнес Шмидт нанес эти координаты на карту, его взору предстала картина, не вызывающая больше никаких сомнений. Точки на карте расположились широкой полосой вдоль стрелок, обозначающих теплое атлантическое течение Гольфстрим. Личинки угрей добираются домой, дрейфуя вместе с теплыми водами Мексиканского залива, устремившимися на восток. И почти все они ловились на поверхности или очень неглубоко. Пришлось принятую прежде формулу «чем глубже, тем мельче лептоцефалус» заменить новой: «чем дальше на запад, тем мельче лептоцефалус». Действительно, самые крошечные личинки попадались в самых западных районах Северной Атлантики.

И еще вот что стало ясно: местом, где угри размножались, производя на свет лептоцефалусов, было, по всей вероятности, Саргассово море^[26].

В 1913 году Шмидт сам предпринял путешествие к «берегам» Саргассова моря на небольшой шхуне «Маргарет».

И путешествие это окончательно убедило его, что именно здесь, в этой бездонной голубизне, над которой господствует вечный штиль, угри заключают свои брачные контракты. Но тут началась мировая война, и даже гастрономы потеряли интерес к угрям.

В 1920 году доктор Шмидт возобновил свои исследования. Теперь в его распоряжении была большая трехмачтовая шхуна «Дана». Новое осложнение несколько изменило его планы: выяснилось, что американские речные угри тоже размножаются в Саргассовом море. Значит, нужно было научиться сначала распознавать личинок и тех и других. И взрослых-то европейских угрей с трудом можно отличить от американских. А крошечные их личинки столь схожи между собой, что, казалось, нет никакой возможности сказать с уверенностью, какой у вас в руках лептоцефалус: европеец или американец.

И вот доктор Шмидт, оставив на время лептоцефалусов, препарирует взрослых рыб. Он внимательно исследовал 266 европейских и столько же американских угрей, пойманных в реках Массачусетса. И нашел то, что искал: у первых насчитал он в позвоночнике не менее чем 111 позвонков. Обычно их было 114–115. У американских же угрей позвонков меньше — 104–111, обычно 107–108. А еще Грасси и Каландручио доказали, что число миомеров, то есть сегментов, на которые распадаются мышцы лептоцефалуса, соответствует количеству позвонков взрослого угря, развивающегося из него. Значит, если у личинки миомеров меньше ста одиннадцати, она поплывет из Саргассова моря на запад, если больше, ей предстоит более далекое путешествие — к берегам Европы. Если же миомеров ровно сто одиннадцать, то трудно сказать, с какого континента пришли породившие личинку родители. К счастью, попался лишь пяток таких неопределенных плоскоголовок. Всего же их добыли семь тысяч!

Когда собранные экспедицией материалы были обработаны, стало совершенно ясно, где и когда размножаются европейские и американские угри, как быстро растут их личинки, куда и как скоро плывут.

Наши угри, покидая осенью реки Прибалтики, в конце декабря уже приближаются к Саргассову морю. Когда зажигаются у нас новогодние огни, угри погружаются в глубины океана. Там у них своя иллюминация — биолюминесцентная. В мрачной пучине сияют призрачными огнями рыбы-удильщики, зубастые и коварные, черные осьминоги вампиротевтисы и стремительные кальмары. В этом избранном глубоководном обществе угри и откладывают свою икру. Личинки выходят из икры, растут и плывут к поверхности. Самая мелкая из добытых Шмидтом личинок — длиной семь миллиметров — поймана на глубине более трехсот метров. Те, что покрупнее, добыты ближе к поверхности.

К концу первого года жизни лептоцефалусы чуть больше наперстка, их длина два с половиной сантиметра. За второй год они удваивают свой рост, за третий утраивают его. Подрастая, лептоцефалусы медленно дрейфуют вместе с Гольфстримом с запада на восток. В год проплывают по течению океанской «реки» около тысячи морских миль — 1800 километров!

Американские угри нерестятся недалеко от европейских, но не там, где они, — ближе к Америке и чуть южнее. Их личинки тоже за год преодолевают около тысячи миль, но плывут не на восток, а на запад. А поскольку путь их от колыбели до континента втрое более короток, они и растут втрое быстрее европейских угрей, и к устьям рек приходят уже вполне готовыми для превращения.

Лептоцефалусы-европейцы, добравшись наконец до рек, которые три года назад покинули их родители, забывают все свои морские привычки и становятся пресноводными рыбами.

Самки восемь — двенадцать, а самцы пять — семь лет живут в реках. Тут кончается пора их отрочества. Со зрелостью приходит и страсть к морским путешествиям. Но прежде чем навсегда покинуть реки предков (из Саргассова моря ни один взрослый угорь не возвращается: все там погибают), угри переодеваются в «форму» более подходящую для морских приключений. Словно кто посеребрил их — блестящие стали угри. И глаза у них выросли большие: выпуклые, вроде как у лягушек.

К некоторым угрям по каким-то причинам так и не приходит половая зрелость. Эти остаются в реках. Они живут долго — лет двадцать и больше. Жиреют непомерно, растут и растут: до двух с половиной метров вырастают и весят иногда больше двенадцати килограммов.