КУДА? и КАК? - [22]
Куда ж они бредут? Ведет ли их инстинкт к определенной цели, или идут они куда глаза глядят — этого с уверенностью никто не скажет. (Некоторые исследователи, впрочем, уверяют, что ищут они затонувшую Атлантиду!)
Многие дороги леммингов ведут в никуда. Почти все стаи гибнут по пути. Рвут зверьков собаки, лисы, песцы, волки, медведи, рыси, куницы, горностаи, росомахи, совы, вороны, канюки, чайки…
Губит их и собственное безрассудство. Сколько раз видели: подойдет стая к фиорду и не остановится ведь, не повернет обратно. Прыгают пеструшки прямо в море с обрыва. Кишат ими волны. Тонут зверьки, пищат, плавают без всякой надежды у крутых скал на другом краю фиорда. На них никогда им не взобраться! А новые «самоубийцы» все скачут и скачут с крутизны в море. Миллионы их кончают жизнь в желудках хищных рыб и спрутов.
Но и так бывает: выйдут к морю лемминги и неожиданно вдруг поворачивают и бредут вдоль его берегов. Если попадаются места кормные, часть стаи там остается. Другие продолжают свой путь.
Начиная примерно с 1909 года через каждые восемь — десять лет северные земли Норвегии регулярно наводняли приливы кочующих леммингов. За приливом наступал отлив. И зверьков никто не видел больше. Потом опять они «точно с неба падали» — так крестьяне и думали, — наводняли холмы и долины несметными своими полчищами>[20]. Последнее большое нашествие леммингов прокатилось по Скандинавии в 1953 году. Даже вороны стали в эту пору настолько разборчивыми, такими тонкими сделались гурманами, что пожирали лишь печень, сердце и легкие леммингов. Собаки и кошки прямо-таки объедались пеструшками. Даже северные олени их ели.
Рассказывают, что некоторые самки леммингов родят в пути детенышей. Они не бросают их, а несут с собой: одного — во рту, другого — на спине (есть даже такие старые рисунки!).
Эти вымышленные или действительные сцены героического материнства напомнили мне повадки странников, кочующих по тропическим лесам в другой части света.
Номады по природе
Кочующие вегетарианцы
Но обезьяны быстро забывают пережитые страхи и вот опять, крадучись, выходят из-под тенистых деревьев, чтобы поточить зубы о кукурузные початки на солнечной полянке.
Сколько есть на свете обезьян, все они — и макаки, и мартышки, и павианы, и гориллы — очень беспокойные соседи. И дня не посидят на месте. Все время они в набегах, все время куда-то спешат. Долго в одной местности не задерживаются, а бродят по лесам в поисках лакомых фруктов, сладких стеблей бамбука, бананов и… кукурузы, словно люди для них ее выращивают с таким трудом.
Даже детенышей самки рождают в пути и тут же, подхватив их на спину или прижав к груди, спешат не отстать от стаи.
Мы не знаем, кочуют ли обезьяны по всем лесам и странам, населенным представителями их вида, или же у каждой стаи свой маршрут, ограниченный небольшими охотничьими участками. А в чужие владения ей вход запрещен.
Бредут ли они куда глаза глядят или во всякое время года у них разные дороги?
Макаки резусы, правда, обитающие в лесах Гималайских гор, каждой весной поднимаются высоко в горы, а осенью спускаются в долины.
Но вот гориллы и зимой и летом, и в дождь и в зной кочуют без всякого расписания. Где застанет их ночь, там сгребают в кучу листья и спать ложатся. А утром снова в путь, которому не будет конца.
Страусы тоже в поисках пищи бродят по саваннам без расписания и маршрута. Нанду Южной Америки рассвет каждого дня встречают на новом месте. И только когда приходит пора отдать дань птичьему Гименею, они делают небольшой перерыв в своих скитаниях. Самки откладывают яйца, часто в одно общее для нескольких куриц гнездо, а страус-петух их высиживает. Потом водит цыплят, учит детишек ловить букашек, охраняет их, самки же в это время прохлаждаются невдалеке. Подрастут птенцы, и снова нанду небольшими стайками бредут по пампасам, стараясь не попадаться на глаза ягуарам и людям.
В тропических лесах, где запасы провианта, заготовленные природой, к осени не иссякают, миграции животных не носят такого массового характера, как в странах умеренных. Нет у них обычно и строгого графика. Правда, некоторые животные умудряются даже в условиях вечного лета и изобилия подчинить свою кочевую жизнь зависимому от времени года распорядку.
Дикие свиньи Суматры, например, как только наступает период дождей, в декабре — январе, покидают болотистые леса побережья, где они жили в сухое время года, и уходят в глубь острова. Казалось бы, нет никаких причин для таких утомительных путешествий. Плодов саговой пальмы, которыми эти свиньи питаются, много на побережье и зимой. Никто их тут в эту пору не беспокоит. Однако свиньи уходят.
