Кубрик: фривольные рассказы - [24]
Пытаюсь завернуть головку обратно, но, естественно, ни фига уже не получается.
Оставляю его вне выгородки, на палубе, где он радостно истекает пеной, которая постепенно расползается по трапам на палубы ниже (о ужас!). А, к слову сказать, наш 19-й отсек – это, по сути, переход между прочными корпусами гигантского катамарана, в котором еще и расположены все выдвижные устройства (ну почти все, кроме перископов), и имеет он форму яйца, вытянутого вверх – поэтому у нас самое большое количество палуб – блин, четыре.
Погасив пламя (а открытое пламя для подводника – ежику понятно – источник инфаркта и других не менее непередаваемых ощущений), мы кинулись вниз, к вахтенному отсека, чтобы он, не дай бог, не объявил пожарную тревогу: дыма-то– будь здоров!!!
Ну и пока пробежали половину пути до вахтенного – ее, родимую, как раз и объявили.
Блин, то вахтенный спит, как сурок, – не добудишься – бери что хошь, а то проявляет недюжинную бдительность в разгар ночи (а было что-то около 2–3 часов ночи).
Так что, когда мы добежали до нижней палубы, весь корабль уже знал, что в 19-м что-то горит, и все смежные переборки были уже накрепко задраены. Ну, ничего не оставалось делать, как тут же рассказать командиру о своих художествах.
На что он резонно заметил:
– А сейчас будет для вас самое неприятное: будете все то же самое рассказывать комдиву (комдив с нами ходил) адмиралу Сучкову (брату известного на флоте Сучкова).
Комдив не замедлил с прибытием, и через пару секунд, как был в трусах и майке, так и прибежал для выяснения обстоятельств и принятия решения по факту тревоги.
Мы вдвоем построились перед ним в одну шеренгу и с дрожащими коленками наперебой рассказывали про свои творческие изыскания.
Естественно, мы так и не сознались, что был открытый огонь, сказали только, что повалил сильный дым, и мы стали с ним усиленно бороться.
Адмирал первые пять минут не мог ничего сказать, только хватал ртом воздух, как только что пойманная рыба, потом еще минут десять шла очень информативная речь, состоявшая из одного мата, а потом уже, увидев, что опасность миновала, он изрек:
– Два взрослых долбоеба! – и больше ничего не смог сказать, и я с ним молчаливо согласился.
А Саню прорвало – он на каждую воспитательную фразу отвечал:
– Так точно, товарищ адмирал!!! Так точно, товарищ адмирал!!!
Потом адмирал сходил и все-таки оделся, вернулся в центральный, вызвал нас и, еще раз обстоятельно выслушав, сказал, что придумал нам до конца автономки наказание.
Не помню уже, чем был наказан Саня, – что-то из области приборки, кажется, а я был наказан уборкой в командирско-флагманском салоне каждый божий день, на что я с большим энтузиазмом откликнулся, хотя и так это был мой объект приборки.
А текущее нам наказание было: убрать с палубы отсека пену, которую мы собирали часа два, заодно и отсек помыли.
Мы готовы были драить весь корабль, лишь бы этот случай не получил огласки на берегу и тем паче в штабе, позорище было бы на всю оставшуюся службу – задолбали бы подколами.
Но, к чести Сучкова, все это так и осталось внутри прочного корпуса.
Вот!
Вовиком меня зову.
Здравствуйте. Хочу историю рассказать.
Ночью просыпается жена от дикого смеха, доносящегося из туалета. Подходит и видит: дверь в туалет открыта, сидит муж на унитазе и смеется, читая книгу. «Ну все, – думает она, – с ума сошел». Время под утро. От смеха просыпаются дети. Выходят в прихожую и видят: сидит их мама возле туалета, папа все еще на унитазе, и оба они смеются. «Ну все, – думают дети, – мама и папа сошли с ума». Подходят, а мама с папой вслух книжку читают, и называется она «Расстрелять!».
Саня! Хочу тебе рассказать!
Лето. В Североморске кобелиный сезон. Все жены с детьми уехали на Большую землю. Остались только корабли с экипажами. Офицеры редко бывают дома в пустых квартирах. Уезжая, жена попросила поклеить обои в детской комнате. Сказано – сделано. В начале лета я приготовил обои, выложив рулоны в большой комнате, затем вытащил всю мебель из детской. К середине лета я ободрал старые обои и поклеил на стены газеты. Дал время подсохнуть клею и в конце лета, вечером, перед тем как утром встретить жену, решил поклеить новые обои. Не тут-то было. Обоев не было. Перерыл всю квартиру. Обоев нет. Нашел только несколько обрезков от предыдущих ремонтов, причем трех цветов и четырех рисунков. Магазины уже закрыты. Что делать? Решил клеить. На стену против входной двери поклеил самые красивые обои. На стену, остающуюся сзади после входа, поклеил обои того же цвета, но другого рисунка, рассудив, что в маленькой комнатке, особенно войдя в нее первый раз после ремонта, жена не будет смотреть одновременно и вперед, и назад. Слева под ковром поклеил зеленые, оставшиеся после ремонта кухни, а за шкафом поклеил красные, что остались от ремонта коридора. Была уже глубокая ночь, когда я затащил мебель в детскую. Получилось очень даже прилично. Особенно если учесть обнаружившиеся якобы потерянные рулоны обоев, лежавшие все это время в большой комнате под вытащенными из детской вещами. Приехавшей назавтра жене ремонт понравился. Присутствие в одной маленькой комнатке четырех типов обоев замечено не было.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.