Кубрик: фривольные рассказы - [21]
– Славься, Отечество наше свободное!..
Это Леха поет во все горло.
Он у нас кретин. Он в обеденный перерыв сидит на дучке в гальюне и распевает гимн. На плавказарме адмиральский час – все по каютам хрючат, а гальюн размещается в дальнем конце коридора – так что его все равно никто, кроме меня, не слышит.
Когда ему надоедает петь, он начинает изображать командира эскадры контр-адмирала Путейко Платона Аркадьича, для чего вещает из-за закрытой двери кабины громовым голосом:
– Люди глупы и туземны! Одиозность! Мать вашу! Сколько я буду вас строить и проверять наличие? Я вам не бюро срочных услуг по профилактике раннего изнасилования! Я, как собака, ношусь по территории, на которой матросы бездумно вздыхают и радуются жизни! А мичмана Рака, как и предписывается его фамилией, надо ставить раком, а не ласкать его добрым, усталым взором! Учтите! Я не вчера с пальмы слез! Вот почему у помощника командира корабля такое тихое выражение лица? Весь волос становится дыбом по сравнению с прошлым годом! И хватит меня в говно тыкать так, будто мне это интересно!
Я с обидой думаю о том, что меня опять будут пялить и пялить! Куцать и куцать! Лапедролить и лапедролить! Лацать и лацать! Мацать и мацать! А потом опять пялить и пялить! Я вам не певец Кола-Бельды! Я направлюсь туда, куда вы меня подталкиваете, но это будет поездка по вашим телам на танке с очень мелкими и ядовитыми гусеницами!
В ваши годы я страдал только венерическими недомоганиями! Что ж мне теперь? Уписаться от буйной радости! Я имел честь довести до вас все это дерьмо, и это не значит, что я так незатейливо пошутил! Не крейсер, а древнегреческая скампавея! Берутся два родимых подчиненных со следами беспробудного пьянства и вечного мужественного отдыха на лице, и им принудительно делается аборт, весело подпрыгнув! Матрос туп и шаловлив! Хочется теперь остановится на всех шалавах вашего экипажа! Жизнь этих подлецов и негодяев должна сделаться невыносимой! Когда я на палубе грозного авианосца вижу офицера с полузастегнутой ширинкой, я ему говорю: «Спрячьте своего аиста!»
И не так я вас любил, как вы об том стонали! Вспотеешь, неоднократно выцарапывая дельную мысль из вашей словесной хляби!..
Леха не скоро закончит.
А в приличном городе с ним вообще невозможно рядом находится. Он прямо на улице находит стройную девушку, немедленно бухается перед ней на колени и, воздев руки к небу, вопит: – Господи!!! Какая ты красивая!
Видите ли, офицер должен страдать.
И страдать он должен от многого: от происков врагов, например, или от собственного начальства.
А еще он должен страдать от жары, когда вокруг весна, а ты во всем шерстяном и черном.
Самостоятельно переходить с тужурки на кремовую рубашку с длинным рукавом, а потом и на такую же рубашку, но с коротким рукавом офицеру нельзя.
Нужно, чтоб был приказ: в гарнизоне такая-то рубашка.
А появляется такой приказ только с повышением температуры окружающего воздуха – не помню, на сколько градусов.
Полковник ВМФ Елкин – доктор, профессор и начальник кафедры корабельного питания – в прекрасном расположении духа и в кремовой рубашке прибыл утром на свою службу – в Горьковское военное училище тыла.
Точнее, он прибыл на КПП этого училища, а там, на входе, вместо дежурного сержанта уже стоял первый заместитель начальника училища полковник Вашин – не доктор и не профессор.
Он держал в руках градусник, которым непрерывно измерял температуру окружающей среды.
Всех офицеров, прибывших в рубашках, Вашин отправлял домой за шерстяной тужуркой, предварительно записав их фамилии в особый блокнотик, потому что температура воздуха не достигала пока того уровня, при котором офицеру разрешено не потеть.
Кстати, Вашин был почти на десять лет моложе Елкина – а это не только среди полковников необычайно важно.
Елкин поднимается по ступенькам на родное КПП и утыкается в Вашина, а тот показывает ему градусник и говорит:
– Почему вы, товарищ полковник, нарушаете правила ношения военной формы одежды?
Елкин, все еще по инерции в прекрасном расположении духа:
– Не внял?
– А тут и внимать нечему! Температура (кивок на градусник) ниже определенной приказом замминистра обороны, значит, вы должны быть в тужурке!
– Чья температура?
– Среды!
– Какой среды?
– Окружающей!
Елкин понял, что Вашин неизлечимо болен, поэтому он и произнес очень мягко:
– Сейчас дойду до кафедры и там, исключительно ради вас, надену тужурку. У меня в шкафу есть тужурка.
– Никуда вы не дойдете!
– Это почему?
– Потому что я вас не пущу!
Елкин попытался войти силой, но Вашин вцепился в дверной проем и сопротивлялся. Так они бодались минут пять – на часах почти девять утра.
«Не убивать же дурака!» – подумал Елкин и попросил разрешения позвонить на кафедру.
Через пять минут ему принесли оттуда тужурку. Он надел ее, и только тогда Вашин его мимо себя пропустил, но, пропуская, все-таки не удержался и заметил:
– Приказы нельзя нарушать, товарищ полковник!
На что Елкин ему и ответил:
– Пошел ты на хуй!
На КПП воцарилась гробовая тишина – там все были на стороне Елкина и мысленно посылали Вашина в ту же самую сторону, и в глазах у них стоял смех. От Вашина это не укрылось, но все силы были уже израсходованы на борьбу с доктором и профессором Елкиным, и потому Вашин ничего не сказал и сразу же направился к начальнику училища.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.