Кубок чародея - [22]

Глеб пальцем потрогал суконный камзол ночного посетителя, чтобы убедиться, что всё это не сон, и восхищённо выдохнул:

— Всамделишный домовой?! А что ты тут делаешь?

— Я? Обычное дело. Черепицу сушу, за крышей слежу. Я свою работу исправно выполняю, а вот вы… Эх, хозяин, хозяин, нешто так можно! — с укором сказал человечек.

— Но я здесь не хозяин, — помотал головой Глеб.

— Вот до чего дошло! Где это видано: от собственного добра отрекаться. Ничего удивительного, что везде разруха, хуже некуда! Как было весело при прежнем вашем правлении! Что ни день — то балы да танцы. Бывало, сидишь на чердаке, только кареты считаешь. Дамы да кавалеры сплошь расфуфыренные. Век гляди — не наглядишься. А теперь, что я тут вижу, кроме пустого двора да паутины? Никаких зрелищ. Тоска да и только!

— Говорю же тебе, это не мой замок.

— Шутить изволите? А как же хозяйка, герцогиня Агнесса?

— Не знаю я никакой Агнессы.

— Я ему в лоб, а он мне по лбу! Хватит отпираться, хозяин. Ежели вы от меня тайну храните, то зря. Когда вы прошлый раз сюда заходили, я, грешным делом, кое-что подсмотрел, — признался Черепичник.

Слова домового озадачили Глеба.

— В прошлый раз? Но я никогда прежде здесь не бывал. Ты меня с кем-то путаешь, — возразил мальчик.

— Новое дело! С кем же я мог вас спутать? Я на зрение не жалуюсь. Когда вы тут попервой оказались, я ещё страсть как удивился: откуда в нашей глуши мальчонке взяться? Я вашу личность хорошенько разглядел. На вас тогда еще костюмчик был, вроде как у охотников. Ладненький такой.

— Как у охотников? — повторил Глеб. До него только теперь дошло, что Черепичник видел Гордея. Но брат ни словом не обмолвился, что во время охоты посещал заброшенный замок.

Черепичник продолжал:

— Гости в здешних краях нечасты, по правде говоря, вы первый. А когда я увидел, как Ведунья перед вашей персоной хвостом метёт, то сразу смекнул — неспроста. Вот я и подслушал вашу беседу, потому и знаю, что вы — наш хозяин.

Чем дальше, тем больше разговор с Черепичником заинтриговывал мальчика, открывая новые тайны и в то же время загадывая загадки. Даже если Гордею случилось ненароком забрести сюда, почему Черепичник так упорно называет его хозяином? И главное, почему Ведунья не рассказала о том, что знакома с Гордеем? Впервые недоверие к старухе шевельнулось в душе мальчика. В памяти всплыли слова Ведуньи: «Никому не доверяй. Каждый готов предать».

Глеб поглядел на домового и с горечью произнёс:

— Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Твой хозяин живёт во дворце. Это мой брат. Мы близ— нецы.

На этот раз пришло время домовому удивляться.

— Ну и ну! Брат, значит? Шельмец он, а не близнец! Сам во дворец пролез, а я торчи здесь. Неужто в королевских хоромах местечка не нашлось бы? Во дворце, небось, чердаков видимо-невидимо. Лишний домовой не помешает!

Он в сердцах сорвал с себя шляпу, сердито поглядел на неё, будто она являлась причиной всех несчастий, и снова нахлобучил на самые уши.

— Ты уверен, что Ведунья с ним говорила? — спросил Глеб.

— Ещё бы! Как в том, что сейчас я беседую с тобой, — заявил Черепичник, переходя на «ты» и нарочно сделав ударение на последнем слове.

— Мне она об этом даже не намекнула. Выходит, она что-то скрывает?

— А то нет! Нашёл кому верить, старой перечнице из Лисьей Норы. Она шага не ступит, чтобы кого-нибудь не облапошить.

Глеб думал, что его уже ничто не может обидеть, но ошибался. Предательство Ведуньи больно задело его. Старушка казалась ему единственной поддержкой, но и она стояла за Гордея. Глеб понял, что в самом деле одинок.

— Кому же тогда верить? — обескураженно спросил он.

— Никому! Каждый думает только о своей выгоде. Ведунья говорила то же самое, но Глеб не принял её слова всерьёз, зато сейчас заново переосмыслил и с горечью осознал, что в них есть правда.

— Послушай, а что твой брат делает во дворце? — неожиданно спросил домовой.

— Он принц.

Черепичник изумлённо уставился на Глеба, как будто только теперь разглядел его по-настоящему.

— Так вы, значит, тоже принц, ваше высочество? Это меняет дело. В таком случае, можете смело доверять мне, — почтительно проговорил Черепичник, снова переходя на «вы».

— Тебе?!

— Конечно. Я служу исправно: и в трубах зимними ночами завывать умею, и флюгер кручу — залюбуешься. Прежний хозяин не в обиде будет, если я отсюда уйду. И то верно, какой прок мне тут служить? Работы — пропасть! Кругом запустение, крышу не чинят. Только и гляди, чтобы где черепица не сдвинулась, да не протекло. Всё на мне. А жалованья никакого! Раньше, бывало, кухарка блюдечко молока под праздник поставит, а теперь за десять лет службы хоть бы кто стакан воды подал, — возмутился домовой и с мольбой добавил: — Вы меня только во дворец возьмите, а там убедитесь, что на меня можно положиться.

— Но я не могу вернуться. Меня прогнали, — сказал Глеб.

— Как прогнали? Чего же я тогда перед тобой распинаюсь? Больше у меня дел нету! — напыжился домовой.

— А говорил, на тебя можно положиться, — уличил его Глеб.

— Так это я принцу говорил, а ты — голь перекатная. На что ты мне такой сдался? Ни кола ни двора. Мне крыша нужна, на то я и домовой.