Кубинские сновидения - [34]

Селия дель Пино сидит на складном стуле за карточным столом лицом к собравшимся. Она уже третий год ведет заседания Народного суда. Селии это доставляет удовольствие. Вынесенные ею решения изменяют жизнь людей, и она чувствует себя частью воплощения великих планов истории.

Чего ожидали от нее двадцать лет назад? Что она будет бесконечно качаться на плетеных качелях, преждевременно старея? Нянчить внуков и ждать смерти? Она вспоминает мрачные письма, которые писала Густаво до революции, и думает, насколько были бы другими ее письма, вздумай она писать ему сейчас.

После смерти мужа Селия всецело отдалась делу революции. Когда Вождю потребовались добровольцы, чтобы построить детские ясли в провинции Вилья-Клара, Селия вступила в трудовую бригаду и вместе с другими работала, укладывая черепицу и управляя подъемным краном. Когда он объявил крестовый поход против эпидемии малярии, Селия делала прививки школьникам. И каждую страду Селия рубила сахарный тростник, который, как обещал Вождь, принесет стране благосостояние. А еще три ночи в месяц Селия по-прежнему защищает свою часть побережья от иностранных захватчиков. Она, как и раньше, наряжается на эти ночные дежурства, красит губы и подводит родинку на щеке, воображая, что Вождь наблюдает за ней, шепчет ей на ухо и его теплое дыхание пахнет сигарным дымом. Она с радостью сделала бы все, что бы он ни попросил.

С тех пор как ее избрали в Народный суд, Селия рассмотрела сто девяносто три дела – от мелких краж и семейных споров до более серьезных преступлений, таких как халатность врачей, поджоги и контрреволюционная деятельность. Но больше всего ей нравится разбирать дела несовершеннолетних. Исправление, а не наказание – вот главный ее принцип. Селия с успехом перевоспитывает малолетних правонарушителей в полезных обществу революционеров. Одна девочка, Магдалена Ногуэрас, которая в шестнадцать лет украла свинью и гаечный ключ у своего соседа, стала ведущей актрисой Национальной Театральной Компании Кубы. Позже Селия с грустью узнает, что девушка стала предательницей – она осталась в Мексике, когда театр был на гастролях в Оахасе, и теперь играет истеричную домохозяйку в популярном мексиканском сериале.

Селия объявляет о начале заседания, четыре раза стукнув разболтанным столярным молотком. Это ее самодельный судейский молоток. Она чувствует, что аудитория разделилась: половина поддерживает одну женщину, половина другую. И похоже, все поголовно заключают пари на исход дела.

С тех пор как вышел Семейный Кодекс, все больше и больше людей обращаются в суд со своими проблемами. Одни женщины жалуются на своих мужей, что те не помогают им по хозяйству, другие – обманутые жены – хотели бы прекратить связь супруга на стороне. Приходят и мужчины – их, правда, немного, – которые приносят в Народный суд свои жалобы из страха прослыть слабаками или, хуже того, рогоносцами. Селия не любит такие дела. Она считает, что семейная жизнь – это частное дело каждого и нельзя семейные проблемы выставлять напоказ на потребу жадным до развлечений людишкам. Кроме того, после разбирательства почти всегда принимается решение о разводе. Может быть, если бы у нее снова появилась возможность выбора, она последовала бы примеру тети Алисии и вообще не вышла бы замуж.

– Я пришла занять чашку кукурузной муки, а ее муж скинул халат и набросился на меня, – говорит Лоли Регаладо, пышная женщина лет тридцати. Крашеные светлые волосы стянуты у нее на затылке в высокий хвост.

– Неправда! – кричит Эстер Угарте. – Она соблазнила моего Рохелио! На ней было обтягивающее платье, которое доходило ей вот досюда, а вырез вот досюда! – Эстер оба раза показывает на пупок.

– Не много же там оставалось места для платья, компаньера Угарте, – замечает Селия, и аудитория взрывается смехом.

Затем Лоли подробно рассказывает, как Эстер погналась за ней с гладильной доской и загнала ее на лестничную площадку, как била ее головой о стену и не давала спуститься.

– Она обозвала меня шлюхой! – гневно восклицает Лоли.

– Никогда я ее так не называла! Хотя, видит Бог, она этого заслуживает!

– Все знают, что твой муж тебя не любит, потому что ты ревнуешь его к каждой юбке, – насмешливо говорит Лоли. – Он не пропускает ни одной женщины в округе.

– Врешь!

Селия стучит молотком по карточному столу, чтобы утихомирить зрителей, которые свистят и кричат, как будто присутствуют на боксерском турнире. Но Селия знает, как и все в Санта-Тереса-дель-Мар, что Лоли права. Рохелио У гарте так же, как его отец и дед, не может удержать при себе руки, завидев женщину. Он унаследовал это от них, как волосы мыском на лбу, как ленивые карие глаза и место почтмейстера. Селия припоминает, что о Рохелио ходили слухи, будто он привез из Чикаго коробку с маленькими резиновыми наконечниками для своего пениса, от которого женщины без ума. Это было еще до блокады. Селия всегда удивлялась, каким образом эти наконечники там держатся.

Несколько свидетелей дают показания, но такие противоречивые, что от них почти нет никакого толку. Рука у Селии ноет от молотка, голос охрип от постоянных призывов к порядку. Невероятно, но она слышит, как какой-то несчастный продает арахис сидящим в задних рядах. Не успевает она его выгнать, как еще один голос прорывается сквозь гул голосов.