Кубик из красной пластмассы - [12]

Шрифт
Интервал

Потревоженный иней с ветвей облетал.
Морщил морду медвежью застывший оскал.
Невозможной победе всю душу отдав,
Чуть живой распластался в снегу волкодав…
И тогда-то, заслышав о помощи крик,
Появился из леса охотник-старик.
Оглядевшись, качнул он седой головой:
«Век живу, а подобное вижу впервой!
Ну и пёс!.. Это ж надо — свалил шатуна!
Да подобных собак на сто тысяч одна!
Только будет ли жить — вот чего не пойму…
Ты ли, внученька, тут за хозяйку ему?»
Вот вам первый исход. «Нет, — сказала она. —
Не видала его я до этого дня…»
И охотник со вздохом промолвил: «Ну что ж…»
И из ножен достал остро вспыхнувший нож…
А второй не чета был такому исход.
«Мой! — она закричала, бросаясь вперёд —
Коль сумел заступиться — отныне он мой!
Помоги отнести его, старче, домой!»
А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?
* * *
Что задаром даётся, то не будет и свято…
Ты во взглядах Бессмертных приговор свой прочёл.
Пусть потешатся властью! Ты вернёшься, Крылатый.
Мы согреем Тебя. Мы исцелим Твою боль.
Пусть упрячут как могут, хоть за краем Вселенной,
И чудовищ приставят самый след сторожить —
Что нам грозная стража, что нам крепкие стены?
Мы придём — или будет просто незачем жить.
Мы придём за Тобою… только б не было поздно
Ускользающий пламень подхватить на лету…
И в слепые глазницы лягут новые звёзды,
Чтоб опять научиться отражать Красоту.
Опустевшее небо над землёю распято,
И ненастные зори, как предвестье конца…
Но затем ли будил Ты наши души, Крылатый,
Чтобы скорбью бесплодной надрывались сердца?!
Кто сказал, будто ныне поведётся на свете,
Чтобы добрых и мудрых ждал терновый венец?
Чтобы стыло в груди и тихо плакали дети,
Когда горькую песню довершает певец?
Кто сказал, что за счастье неизбежна расплата
И нелепо тягаться с жерновами Судьбы?
Зря ли нам от рожденья говорил Ты, Крылатый:
Мы — свободные Люди. Никому не рабы.
Горевать, ожидая хоть каких-то известий,
И склоняться всё ниже? Ну уж нет. Не про нас.
На Небесном Престоле позабыли о чести…
Значит, воля Бессмертных больше нам не указ.
Мы, свободные Люди, не даём на расправу
Тех, кого полюбили, никакому врагу.
А иначе — пустышка наша прежняя слава,
И цена ей копейка на базарном торгу.
За любовь — не казнят! Не обрекают на муку!
Даже Боги на память не наложат печать!
Предавать, продавать — ведь это тоже наука…
И её Ты нам, грешным, позабыл преподать.
А ещё не учил Ты поклоняться из страха
И стреноживать мыслей дерзновенный разбег…
Ну так может ли статься, чтоб взошёл Ты на плаху —
И с колен не рванулся ни один человек?
Мы пройдём эти бездны. Разузнаем дорогу.
А не то и проломим створки Врат неземных…
Чтобы смертные Люди заступились за Бога —
Кто сказал, не посмеем?!! Покажите таких!
Наша Правда и Совесть — вот и всё, чем богаты.
И Любовь, о которой с нами Ты говорил.
Мы придём за Тобою. Ты дождись нас, Крылатый.
Мы придём за Тобою. Лишь не складывай крыл.

Из романов «Те же и Скунс»

* * *
Священный завет
И природное право мужчины —
В лихую минуту
Из ножен выхватывать меч.
Но как уберечь вас,
Наживших до срока морщины,
От подлости, целящей в спину,
Как вас уберечь?
Вы, сильные люди,
Порой до того беззащитны,
Седые мальчишки,
Готовые лезть на рожон…
На хищную стаю
Идёте в неравную битву,
С открытым забралом
Шагаете прямо в огонь.
Вы верите слову,
Ведь вам оно чести порука, —
И платите цену
Чужих необдуманных слов…
Забывшие совесть
Бросают вас друг против друга,
В копеечном споре
Готовые лить вашу кровь.
Как вас удержать,
Заводных, неуступчивых, чистых,
Какие слова отыскать,
Да и будет ли толк?
Как вас, храбрецы,
Оградить от ничтожной корысти,
Себя выдающей
За высший и праведный долг?..
* * *
Ещё я жду тебя, мой синеглазый.
Хоть знаю — не прийти тебе за мной.
Ты быть бы мог полковником спецназа,
А я — твоей красавицей женой.
Календаря назад не передвинуть…
Давным-давно понять бы мне пора,
Что ты, не встреченный, должно быть, сгинул
В далёких, солнцем выжженных горах.
Мне снилось, как ты тщетно ждал подмоги,
Отстреливался и слабел от ран…
На камне тлели чёрные ожоги,
По кручам плыл пороховой туман…
А те, другие, подбирались ближе,
Совсем без страха двигались вперёд…
Быть может, ты ещё успел услышать,
Как стрекотал далёкий вертолёт,
И в тот же миг под край помятой каски
Шальная пуля клюнула? Бог весть…
А я живу. И сочиняю сказки
Про благородство, мужество и честь.
Про то, как помощь всё-таки поспела,
Как кто-то вынес друга на руках,
Про то, как пуля мимо просвистела
В далёких, солнцем выжженных горах…
* * *
Где-то у вас соловьи посходили с ума.
Радуга в небе, и солнце, и сполохи гроз…
А у меня всё никак не проходит зима.
А у меня всё метели, снега да мороз.
Где я прошёл, те дорожки давно замели
Мёртвые листья да снег над пожухлой травой…
Белые крылья мелькают в далёкой дали.
Чёрные крылья — над самой моей головой.
Я бы поверил своей незакатной звезде.
Я раздобыл бы к вам, люди, обратный билет.
Серые сумерки гаснут, едва поредев.
Серое небо в себя не пускает рассвет…
С каждой зимою всё больше жестоких потерь,
Только растёт и растёт неоплаченный счёт.
Белые крылья всё дальше относит метель.
Чёрные крылья почти задевают плечо.
Отсветы гаснут, грядёт окончание дня.
Кто-то уснёт и увидит волшебные сны

Еще от автора Мария Васильевна Семенова
Волкодав

Роман о последнем из рода Серого Пса по имени Волкодав, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звездный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы».


Право на поединок

Роман «Волкодав. Право на поединок» является продолжением ставшего национальным бестселлером «Волкодава». Вновь опасные приключения ждут последнего воина из рода Серого Пса, того, кто своим мужеством и благородством завоевал право на поединок со Злом.


Валькирия

Воины-даны повидали много морей, сражались во многих битвах, и трудно было удивить их доблестью. Однако даже суровые викинги дивились бесстрашию и воинской сноровке девушки-словенки. Ее прозвали Валькирией, и не было чести выше для девы-воительницы. Она играла со смертью и побеждала в этой игре paз за разом. Кто хранил ее? Скандинавские ли асы, словенские ли боги или духи природных стихий? Какие высшие силы направляли ее руку? Говорили разное, но правда – одно: легендой стало славное имя Валькирии…


Знамение пути

Роман «Волкодав», впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок» и «Волкодав. Истовик-камень». «Волкодав. Знамение пути» продолжает историю последнего воина из рода Серого Пса.Все чаще Волкодав будет терзаться вопросом о своем земном предназначении. Ради какого свершения судьба хранила его во тьме подземных рудников, выводила живым из смертельных поединков, оберегала в ледяной пустыне и среди языков беспощадного пламени? Лишь в назначенный срок предначертанное откроется ему… Но прежде Волкодава ждет смертельный поединок с кровным врагом, отважным и достойным воином, человеком, которого в другой жизни он предпочел бы считать другом.


Самоцветные горы

Самоцветные горы – страшный подземный рудник, поглотивший тысячи и тысячи человеческих жизней. Когда-то именно сюда привезли проданного в рабство мальчика, позже получившего имя Волкодав. Мальчик сумел сделать невозможное – он остался жив и вырвался на свободу. Спустя годы последний воин из рода Серого Пса возвращается к Самоцветным горам. Ему вновь предстоит спуститься в мрачные штольни, полные ужаса и страдания. Жизнь – ничто рядом с исполнением долга, и Волкодав идет к руднику, как шел когда-то в замок кунса Винитария по прозвищу Людоед.


Мир по дороге

Новый роман Марии Семёновой о прославленном Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса!Цикл романов о Волкодаве давно стал классикой современной российской фэнтези. Книга «Мир по дороге» является прямым продолжением романа «Истовик-камень».После семи лет в самых страшных забоях Самоцветных гор Волкодав отвоёвывает свободу. Спустя примерно год он пускается в путь, чтобы отдать должное погибшим друзьям и поквитаться с обидчиками. Ему кажется, что тщательно обдуманное путешествие продлится всего лишь несколько месяцев.