Кто же ты, человек? (Что такое человек) - [25]

Y.М. Приведите пример.

О.М. Отлично. Допустим, вещь, которой ты так страстно домогаешься, это новая шляпа.

Ты заполучаешь ее и твое тщеславие довольно, твой дух удовлетворен. Допустим, твои друзья обсмеяли ее: она сразу же теряет свою ценность; ты стыдишься ее и убираешь ее куда подальше, и видеть ее больше не хочешь.

Y.М. Я начинаю понимать. Продолжайте.

О.М. Она все та же шляпа. Она ничем не изменилась. Но ты не ШЛЯПЫ хотел, а того, что она собой символизировала — то, что удовлетворило бы твой дух. Когда она не справилась со своей задачей, вся ее ценность сошла на нет. Нет МАТЕРИАЛЬНЫХ ценностей; есть лишь духовные. Ты тщетно будешь искать материальную ценность, которая ПОДЛИННА и РЕАЛЬНА, потому что таковой не существует. Единственной ценность, которую она в себе несет, даже на долю секунды, это духовная ценность: убрать ее — она тотчас же сделается бесполезной — как та шляпа.

Y.М. Вы могли бы распространить это на деньги?

О.М. Да. Они только символ, не несущий МАТЕРИАЛЬНОЙ ценности; ты думаешь, что ты жаждешь сами деньги, но это не так. Ты желаешь их, потому что они принесут тебе духовной комфорт; если же они не преуспеют в этом, ты увидишь, как быстро растает их ценность. Есть душераздирающая история о человеке, который работал как Папа Карло, неутомимо и ненасытно, пока он не заработал целое состояние, и был счастлив и восторгался им; затем бубонная чума в одну неделю забрала всех его близких, и он остался один. Ценность его денег ушла вместе с ними. Он понял, что захлебывался от восторга не ради самих денег, но от духовного удовлетворения, которое он получал от вида своей радостной семьи, получавшей удовольствие от наслаждений, пришедших вместе с деньгами. Деньги не несут МАТЕРИАЛЬНОЙ ценности; если убрать духовное удовлетворение, приносимое ими, они всего лишь отбросы. И так же со всеми вещами, большими или малыми, величественными или банальными — исключений нет. Короны, скипетры, пенни, драгоценности, дурная слава деревни, мировая слава — ничто из этого не несет МАТЕРИАЛЬНОЙ ценности: пока они удовлетворяют дух — они драгоценны, когда же они не справляются — они ничтожны.

Сложный вопрос

Y.М. Вы продолжаете смущать и путать меня с вашей уклончивой терминологией.

Иногда вы разделяете человека на две или три отдельные личности, каждая со своей властью, юрисдикцией и обязанностями, и когда вы так рассуждаете, мне тяжело ухватить нить разговора. Например, когда я говорю о человеке, я говорю о нем, как об одном целом, и его легко созерцать.

О.М. Это приятно и удобно, если это правда. Когда ты говоришь «мое тело», что значит «мое»?

Y.М. Это значит «Я.»

О.М. Значит тело это собственность, и Я владеет им. Кто же это Я?

Y.М. Я как ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ; это моя собственность; неделимое владение, распространенное на все существо.

О.М. Если Я восхищается радугой, разве всё Я восхищается ею, включая волосы, ноги, пятки так далее?

Y.М. Разумеется, нет. Мой РАЗУМ восхищается ею.

О.М. Значит, Ты сам тоже разделяешь свое Я. Все разделяют; все должны разделять.

Что же тогда Я?

Y.М. Я думаю, что Я должно включать себя эти две части — тело и разум.

О.М. Ты так думаешь? Когда ты говоришь «Я верю, что земной шар круглый,» какое «Я» это говорит?

Y.М. Разум.

О.М. Когда ты говоришь «Я скорблю об утрате своего отца,» кто это «Я»?

Y.М. Разум.

О.М. Проводит ли разум умственную работу, когда он рассматривает и принимает доказательства того, что мир круглый?

Y.М. Да.

О.М. Проводит ли он умственную работу, когда он скорбит о потере отца?

Y.М. Это не отправление мозговой деятельности, это вопрос ЧУВСТВА.

О.М. Значит его источник не в твоем разуме, но на твоей НРАВСТВЕННОЙ территории?

Y.М. Я должен признать это.

О.М. Является ли разум частью твоего физического составляющего?

Y.М. Нет, он независим от него; он духовен.

О.М. Значит, будучи духовным, он не может быть затронут физическими воздействиями?

Y.М. Нет.

О.М. Остается ли он трезвым, когда тело опьянело?

Y.М. Ну нет.

О.М. Значит, здесь ПРИСУТСТВУЕТ вещественный эффект, не так ли?

Y.М. Выглядит так.

О.М. Расколотый череп повредил разум носителя. Отчего так случилось, если разум духовен и НЕЗАВИСИМ от физических влияний?

Y.М. Я не знаю.

О.М. Когда у тебя болит нога, как ты узнаешь об этом?

Y.М. Я чувствую боль.

О.М. Но ты не чувствуешь ее до тех пор, пока по нервным окончаниям о ней не просигнализируют в мозг. Выходит, что разум обретает в мозгу, не так ли?

Y.М. Наверное, так.

О.М. Недостаточно духовен, чтобы знать, что происходит на его окраинах без помощи физического СООБЩЕНИЯ. Ты понимаешь теперь, что вопрос о том, кто или что есть Я, не так то прост. Ты говоришь «Я восторгаюсь радугой,» и «Я верю, что мир круглый,» и в этих случаях мы наблюдаем, что говорит не Я, а только УМСТВЕННАЯ часть. Ты говоришь, «Я горюю,» и опять-таки говорит не все Я, но только НРАВСТВЕННАЯ часть. Ты говоришь, что разум духовен; затем ты говоришь «Я чувствую боль» и обнаруживаешь, что на этот раз Я — это сумма Умственного и Духовного. Мы все говорим «Я» в таком неопределенном стиле, и этому ничем не помочь. Мы представляем Властелина или Короля над, как ты говоришь, единым целым, мы говорим о нем как «Я,» но когда мы пытаемся загнать его в рамки, нам это не удается. Разум и чувства могут работать вполне НЕЗАВИСИМО друг от друга; мы признаем это, и мы ищем взглядом Правителя, которому они оба повинуются и который может служить как ЧЕТКО ВЫРАЖЕННОЕ и НЕОСПОРИМОЕ «Я,» и который даст нам понять, о ком или о чем мы ведем речь, когда мы используем это местоимение, но нам приходится уступать и горечью признавать, что мы его не нашли. Я считаю, что Человек — это машина, состоящая из множества механизмов, нравственная и умственная часть которой работают автоматически в соответствии с побуждениями внутреннего Господина, который составлен из врожденного темперамента, скопления многочисленных внешний влияний и воспитания; машина, чьей единственной задачей является сохранение духовного комфорта своего Господина, будь его капризы злыми или добрыми; машина, чья Воля абсолютна и которой он должен покоряться, не может не покоряться.