Кто Вы, «Железный Феликс»? - [14]

.

10/23 декабря 1917 г. газета «Известия ЦИК» опубликовала постановление СНК об образовании ВЧК и месте ее работы: Гороховая, дом 2; сообщалось также время приема для граждан — от 12 до 17 часов^{68}.

Это было время, когда большевики заняли посты в бывших министерствах, найдя там только пустые кресла и столы, закрытые ящики и шкафы без ключей. Остались только курьеры, перешедшие на сторону революции. Чиновники государственных учреждений, без работы которых жизнь в стране была невозможна, саботировали все мероприятия советской власти. К тому же в различные структуры нового госаппарата «бросилась масса авантюристов, людей не идейных, желающих нажиться и обделывать свои делишки, пользуясь тем, что нельзя было наладить контроля». В эти же дни приходилось разоружать деморализованные части демобилизующейся армии, арестовывать лиц, не связанных с большевиками идейно, которые пытались распродать военное имущество, вплоть до пулеметов^{69}.

Для удержания власти было необходимо прийти к соглашению с другими политическими партиями, прежде всего с левыми эсерами.

Возникает вопрос: почему во главе ВЧК стал именно Дзержинский. На этот выбор повлияли несколько причин. Во-первых, он был профессиональным революционером, членом РСДРПб), до фанатичности преданным большевистской идее, соратником и ближайшим помощником Ленина; во-вторых, обладал хорошими организаторскими способностями, был беспощаден к врагам; в-третьих, имел большой опыт в борьбе с политической полицией, лично на себе испытал ее методы; в-четвертых, накануне революции и после нее уже возглавлял структуры борьбы с контрреволюцией в формировавшемся советском аппарате.

Первые дела председателя ВЧК свидетельствуют о постепенном приобретении им опыта в новой должности. Он лично принимал участие в обысках, приеме арестованных, ведении следствия, формулировке обвинений, вынесении приговоров.

9/22 декабря 1917 г. поручил Д. Г. Евсееву «запечатать кладовые комиссии по погашению государственных долгов, всех участников хищений и саботажа арестовать и произвести необходимые обыски»^{70}.

10/23 декабря 1917 г. обязал Воронина реквизировать автомобили в ночь с 22 на 23 декабря и представить их в распоряжение ВЧК для оперативных целей^{71};

15/28 декабря 1917 г. допросил чиновников кредитной канцелярии Минфина Б. А. Стельпу и Н. П. Лелянова, саботировавших, по мнению комиссара по министерству финансов А.Е. Аксельрода, «дела, имеющие существенное значение для сношения с заграницей». После выяснения обстоятельств поведения чиновников и по просьбе министерства финансов они были освобождены из Крестов 2/15 января 1918 г.^{72};

15/28 декабря 1917 г. направил письмо комиссару пересыльной тюрьмы относительно арестованного чиновника Госбанка А.А. Писарского о том, что если тот болен, немедленно его освободить под расписку, что он обязуется из Петрограда никуда не уезжать и по первому требованию явиться к следователю. Копию освидетельствования врача и расписку Писарского просил прислать ему^{73}.

16/29 декабря 1917 г., получив информацию о том, что в квартире М. И. Живаго, по адресу Б. Козихинский переулок, д.12, часто собираются спекулянты и ночами играют в азартные игры, и Живаго имеет знакомых среди следователей ВЧК, председатель ВЧК поручил А.Я. Беленькому и С.Ф. Реденсу расследовать обстоятельства дела^{74}.

В 20-х числах декабря Дзержинскому стало известно, что в Петрограде чиновники Особого присутствия по призрению нижних чинов и их семей Л.В. Шаромазова и П.П. Блударова саботирует распоряжения советской власти. 30 декабря 1917 г./12 января 1918 г. он дал задание комиссару ВЧК А.Г. Котельникову произвести обыск по Б. Казачьему переулку, в доме № 13, в квартире Шаромазова, изъять все документы, деньги и задержать его. При обыске обнаружили ценные бумаги, деньги и оружие, но Шаромазова дома не оказалось. Было установлено, что в его квартире проживает П. П. Блударов, у которого изъяли 1000 рублей и взяли подписку о явке в ВЧК по первому требованию. Деньги сдали под расписку в ВЧК Ксенофонтову. После разбора всех обстоятельств дела чиновников освободили ^{75}.

В конце декабря было предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, взяточничестве и хищениях М.А. Фаерману, А.И. Казанцеву, Л.И. Любовному.

9/22 декабря 1917 г. помощник главкома Петроградского военного округа и комиссар Фаерман, заехав в клуб Общества по распространению знаний, хотели получить взятку от хозяина П. П. Ельфимова. После его отказа они арестовали Ельфимова и посетителей и совершили ряд других противоправных действий.

Из протокола допроса Казанцева, проведенного Дзержинским 15–17 декабря 1917 г., было выяснено, что Фаерман часто посещает клубы, при его и Казанцева появлении посетители прятали деньги по карманам. Казанцев незаконно давал документы и ордера на обыски людям, которых не знает. Так, он принял Басина на службу в клуб и тут же вручил ему три документа: 1) мандат на проверку клубов от 9/ХП; 2) удостоверение, что тот служит в штабе округа от 9/ХП на бланке распущенного ВРК за печатью Военного отдела (отобранною 2/ХП) за № 483; 3) предписание от 10/ХП командиру Особого конного отряда дать предъявителю 10 человек с печатью Военного отдела за № 484. Казанцев платил за наемные автомобили и извозчиков, на бланке ВРК от 10 ноября дал незаконное разрешение клубу «Вешние воды» быть открытым до 4 часов. К тому же оказывал незаконное давление на Следственную комиссию для освобождения Прямухина и Басина и прекращения их дела