Кто в замке король - [20]

— Долго нас здесь держать-то будут?

Охранник остановился, и неожиданно ответил миролюбивым тоном:

— Да кто его знает…

— А кормить будут?

— Ну, совсем голодными не оставят, наверное…

Он прошел мимо.

— В принципе, — понизив голос, сказал приятель. — Когда стемнеет, отсюда запросто можно будет слинять. Забор-то — метра два всего. А дальше, гляди, вон там, — дома, частный сектор… Раз плюнуть затеряться.

* * *

Дождь начался с новой силой. Сидеть под дождём на обломке железобетонного столба становилось невмоготу. Мы пошли вдоль забора. Нашли несколько старых автомобильных покрышек, насобирали старых пакетов, ломаных картонок — сделали из всего этого что-то вроде укрытия.

Огня разжигать нам не позволяли. Хотя против курения никто особо не возражал. И мы покуривали, скорчившись под хлипким навесом, постелив под себя собственную одежду.

Громыхнули ворота: на территорию впустили новую партию задержанных. Партия была шумная: несколько девиц-подростков крыли военных таким отчаянным матом, что солдаты только отворачивались.

Один из них, наконец, рявкнул:

— Заткнись! Еще слово — в изолятор отправлю.

— Отправляй! Там, по крайней мере, сухо! И хавку дают!

К нашему шалашу приблизился какой-то человек из вновь прибывших. Постоял, потом наклонился:

— К вам можно?

— Ох-хо-хо, — вздохнул приятель. — Терем-теремок, он не низок, не высок… Ладно, заходи, третьим будешь… Курево хоть у тебя есть?

— Есть! — обрадовался новенький.

— Ну, лезь сюда… Потеснимся как-нибудь.

Потесниться пришлось так основательно, что некуда стало девать руки и ноги. Незнакомец стучал зубами от холода, но вскоре согрелся:

— Что творят, что творят, — качал он стриженой под ноль головой. — Ведь уже не знают, куда людей пихать. Все кутузки переполнены. Вон те, — он кивнул на девиц, — в сизо просятся. В следственный изолятор, значит. А там даже стоять негде! Ссут, извиняюсь, стоя, под себя!

— А ты откуда знаешь? — приятель покосился на его причёску, очки, пиджак.

— Да друган у меня в милиции. Он меня сюда пока вёз — по дороге рассказывал.

— Хорош друган! — хохотнул приятель.

У ворот между тем продолжалась перепалка. Сержант пригрозил девицам прогнать их сквозь строй, если не заткнутся. На что тут же получил изысканный букет:

— Что, дрочить надоело? Онанист сраный! Таким как ты мы только за баксы даём!.. А у тебя откуда баксы, ёрш опомоенный!..

* * *

К вечеру автостоянка заполнилась так основательно, что стала похожа на базар. Дождь утих, и народ, действительно, начал чем-то обмениваться, чем-то торговать. У цыганского табора стихийно возникли и потянулись по всей стоянке торговые ряды. Самым ценным товаром была жратва. За неё отдавали всё: одежду и обувь, часы, недорогие украшения, не говоря уж о деньгах. Между прочим, появилось и спиртное. Жиденьким потоком и за бешеные деньги. По-моему, шло оно все от тех же цыган — может быть, им удалось-таки сторговаться с кем-нибудь из охраны.

Наш третий сосед оказался банковским клерком. Он решил применить прямо здесь, в нашем «фильтрационном лагере», полученный на неведомых мне курсах опыт и устроил что-то вроде «пирамиды». Пообещал каждому гуманитарный паёк, который якобы привезет сюда одна частная фирма, которая организована «под крышей» МЧС. Вытащил органайзер, стал записывать всех желающих. В оплату принимал наличку, не брезговал и одеждой. А остальных записывал в кредит. Судя по тому, что вскоре ему понадобился помощник, дело у него стало процветать.

— У-у, Мавроди чертов… — сплюнул мой приятель. — Хрен сюда какую фирму пустят! Сухой паёк выдадут — и то, когда военная контора развернётся. А это дело небыстрое… Ну, разве только министр прилетит? Обещали по телевизору, что прилетит, между прочим.

* * *

По лагерю (а его теперь иначе и не называли) стали бродить всякие рассказы: правда, похожая на ложь, и ложь, похожая на правду.

— Наш главный областной чрезвычайщик Долинин, говорят, хотел с речью по телевизору выступить. Уже приготовился, всё. А у него вдруг бац! — приступ. Сердце. И его прямо из телестудии в морг повезли…

— А губернатор в Москву улетел! Денег просить. А ему там сказали: в Генеральной прокуратуре на вас во-от такой толщины дело лежит. Так что денег вы не получите. Вместо денег получите срок. А то повадились: то у вас наводнение, когда по всей стране засуха, то берег обвалился, то неурожай, то ракеты из космоса падают… Теперь вон до чего додумались: кошки передохли, крысы город захватили! Так что вот: не справитесь сами со своей нечистью — сядете на казённые нары. И надолго сядете…

— Этих крыс, я слыхал, в Кемерове произвели, в секретной лаборатории. А они возьми — да и вырвись оттуда. Канализацией в реку ушли. И началось: по всем речкам Обского бассейна лезут на берег, глотают всех подряд, и растут здоровенные, как свиньи. И никакой крысид их не берёт.

— Никто нигде их не производил, — в ответ на это сказал авторитетный лысый мужик. — А они сами вывелись. В шахтах.

— В Кемерове?

— Какой в «Кемерове»? Ты про Семипалатинский полигон слыхал? В Казахстане. Не угольные там шахты, или, там, рудные — а особые, для ядерных испытаний, для подземных взрывов… Короче, радиация это. Так что их ничем не убьёшь. Пока там, на полигоне наши, российские учёные за всем следили — крыс этих далеко не выпускали. Отстреливали. А потом, когда Союз-то рухнул, наших оттуда и попросили. Шахты бросили, оборудование, целые города, — всё. Ну, вот они и развелись на воле. Мутанты… А в степях-то в Казахстане им жрать нечего, только если за табунами лошадей гоняться. Или там за сайгаками… И воды нет. Ну, они и мигрировали. Может, по Иртышу, может, через Алтайский край до верховьев Оби дошли…