Кто умирает? - [68]

Наступающее расслабление растворяет напряжение и боль в чувстве единства. После нескольких таких переживаний больной получает возможность сосредоточить сознание на себе. Он может, например, обнаружить, что в четыре часа утра, когда никого нет рядом, а боль кажется невыносимой, достаточно только начать с каждым выдохом произносить «А-а-а», и напряжение мало-помалу будет уходить, и у него появляется больше пространства, чтобы принять свое состояние.

То, что люди при этом делят, выходит за пределы философских и идеологических построений. Оно открывает путь для более глубокого общения. Больной должен только оставаться таким, каким он есть, и войти в то, что ему дано. Часто эти двое сливаются в заботе и безмолвии своих сердец.

Когда вы работаете с серьезно больными людьми, важно помнить, что не «вы» делаете все это. Все, что вам нужно сделать, – это перестать мешать, чтобы в нужный момент мог проявиться нужный ответ. Вам не нужно спасать никого, кроме себя самого. Работа с умирающими – это работа над собой.

Одна из ловушек этой работы, если вы думаете о ней как о «помощи», – это тенденция проектировать свою смерть на другого человека. Но никто не может умереть за вас вашей смертью. Возможно, вы желаете умереть в окружении ангелов, под звуки труб, выйдя из тела вместе с выдыхаемым воздухом. Но это лишь ваша фантазия. Вы не можете заставить другого умереть вашей смертью. Когда придет ваше время, вы сможете реализовать свою фантазию, если вы готовились к этому в течение жизни. То отношение к умиранию, которое есть у вас сейчас, будет с вами, когда придет ваш последний миг.

Но вы имеете дело с драмой другого человека. Вы пришли к нему не для того, чтобы спасти его. Вы пришли к нему, чтобы быть открытым пространством, в котором он может делать все, что ему нужно, и вы никаким образом не должны навязывать, ему направление его раскрытия.

Жалостью часто называют страх перед страданиями других. Когда вы мотивированы такой жалостью, вы преследуете только собственные интересы. Когда вы мотивированы жалостью, вы действуете, исходя из нежелания пережить то, что переживает этот человек. Вы стремитесь устранить их неудобства для того, чтобы устранить ваши собственные. Жалость порождает страх и разделение. Когда любовь прикасается к страданиям другого человека, это называется состраданием. Сострадание – это просто пространство. Что бы ни переживал другой человек, в вашем сердце находится для него место. Это становится вашей работой над собой – чтобы отпустить его, оставаться открытым и чувствовать этого человека внутри себя. Когда кто-то переживает сильную боль, хотя вы и не можете помочь ему, вы не покидаете его. Когда люди говорят «Помогите мне», вы остаетесь ласковыми, держите их руку, разделяете их боль, на замыкаясь вокруг нее. Когда у вас в сердце есть пространство для любой боли, чьей бы она ни была, «вашей» или «другого», это и есть сострадание.

По мере того как смерть в этой стране выходит на свет, начинают появляться дома для умирающих. Это движение является проявлением желания людей умирать без боли в психологической обстановке, которая больше всего благоприятствует этому. Закончить свои дела. Умереть достойно. Одни стремятся создать благоприятные условия для того, чтобы человек мог спокойно умереть у себя дома. Другие создают заботливое, располагающее окружение в другом месте, куда человек приезжает умирать. Но даже в этом новом окружении смерть может доставлять большие неудобства. Служащие домов для умирающих, как и все мы, являются продуктом общественного воспитания, и поэтому они могут навевать страх и привязанность к телу, что затрудняет естественную смерть. Многие из тех, кто работает в домах для умирающих, не знают о ловушке под названием «помощник». Такие люди лишь углубляют разделение, которое возникает, когда они пытаются сохранить свой имидж, заставить себя чувствовать, что они действительно являются тем, кем себя считают.

Во многих домах для умирающих основной целью является снятие стрессов, паллиативное лечение. Людей не поощряют избавляться от отождествления со своим телом и умом как со всем, что мы есть. В домах для умирающих часто не видят, что смерть дает возможность для духовного пробуждения. Хотя сердца многих служащих там открыты для понимания мимолетности тела, лишь некоторые из них используют это понимание для того, чтобы прикоснуться в глубинным уровням самих себя, чтобы исследовать присущую им мудрость и радость. Многие из них все еще считают смерть трагедией, опасностью, потерей. Редко можно видеть понимание глубинного развития, необходимости смерти тела для того, чтобы наступило следующее переживание. Лишь в немногих домах для умирающих персонал обучают относиться к работе с больными как к работе над собой. Лишь немногие служащие умеют выделять тех пациентов, которые готовы спросить «Кто умирает?». Лишь немногие поощряют исследование, которое позволяет человеку чувствовать себя пассажиром своего тела. Немногие учат больных, как держать сердце открытым среди всеобщей суеты. Это не является их недостатком или «виной». Это просто еще один пример того, как неопытный ум позволяет скрытым страхам и замешательству даже ненамеренно передаваться другим.