Кто убил президента Кеннеди? - [82]

Трибунал решил, что выстрел был случайным, но за незаконное хранение оружия присудил Освальда к штрафу и к гаупвахте. Исполнение приговора было отложено на испытательный срок в 6 месяцев. Но за это время Освальд ввязался в ссору с сержантом и выплеснул на него стакан вина. Новый суд и приговор: штраф, понижение в чине, перевод на кухонные работы и 20 дней военной тюрьмы. Сослуживцы вспоминают, что из тюрьмы Освальд вышел очень озлобленным. «С меня хватит демократического общества, — сказал он. — Когда выберусь отсюда, попробую чего-нибудь другого».

Он все чаще стал проводить выходные с японскими друзьями. Его видели с красивой женщиной, евразийкой, говорившей по-русски, которая была явно выше него «по классу». Он снова и снова критиковал в разговорах «американский империализм», обращаясь к товарищам «вы, американцы», словно самого себя американцем уже не считал.

Когда в сентябре 1958 года возникла угроза со стороны Красного Китая, подразделение Освальда было отправлено на Тайвань. Здесь офицеры, командовавшие радарными установками, с ужасом обнаружили, что коммунисты знают их коды и что их МИГи легко проникают в воздушное пространство Тайваня, притворяясь «своими». «У них были все наши сигналы… Это был какой-то кошмар», — вспоминает один.

Освальд тяготился пребыванием на Тайване. Однажды ночью, стоя на посту, он открыл стрельбу. Как он потом говорил ему померещились тени за стволами деревьев. Начальство немедленно отправило его обратно в Японию.

По возвращении в Соединенные Штаты вместе со своей частью Освальд начал предпринимать усилия к тому, чтобы оставить армию. Он уговорил мать разыграть болезнь и, под предлогом необходимости опекать ее, добился отчисления в резерв за 4 месяца до окончания срока службы. Но дома он оставался недолго. Через два дня он сел в Новом Орлеане на пароход, отплывающий во Францию, и вскоре прибыл в Гавр. Из Гавра прилетел в Лондон, оттуда — в Хельсинки. Шведская разведка выяснила впоследствии, что в какой-то из этих дней он появился в Стокгольме и посетил советское посольство. Откуда он взял деньги на все эти путешествия — неясно. Расчеты показывают, что из солдатского жалования накопить такую сумму было невозможно. Он же в Хельсинки накупил еще дорожных чеков на 300 долларов. Туристская виза для въезда в Советский Союз была выдана ему в невиданно короткий срок (чуть ли не за два дня). 15 октября он сел в Хельсинки на поезд и 16 октября 1959 года прибыл а Москву.

Жизнь Освальда до приезда в Москву изучена исследователями досконально. Были взяты показания у близких и дальних родственников, у сотен людей, сталкивавшихся с ним, извлечены из архивов десятки документов, даже списки книг, которые он брал в разных библиотеках.

Сведения о его жизни в России расплывчаты и сомнительны.

Неясно уже, как и где он провел первые две недели в Москве. Единственный источник информации об этих днях — дневник Освальда, найденный в его вещах после ареста в Далласе. В этом дневнике он описывает, как он обратился к советским властям с просьбой о получении советского гражданства, как получил отказ, как пытался в отчаянии покончить с собой, перерезав вены, как был отвезен в больницу и спасен, и как после этого советские чиновники разрешили ему подать заявление о гражданстве и ожидать решения, оставаясь в гостинице.

Однако графологический анализ показал, что этот «дневник», покрывающий период длиною больше года, на самом деле был написан в один или два приема много месяцев спустя после описываемых событий. Это подтверждается и тем, что в нем попадаются явные ошибки, выдающие подделку. Так, описывая визит в американское консульство в октябре 1959 года, Освальд мимоходом замечает, что консула Ричарда Снайдера заменил Джон Маквикар. На самом же деле эта замена произошла лишь 20 месяцев спустя. В записи, относящейся к январю 1960 года, он называет зарплату, которую ему будут платить на Минском радиозаводе, в новых рублях, хотя до денежной реформы — еще больше года и он не мог знать заранее, на сколько будет уценен рубль.

Твердо известно лишь одно: 31 октября бывший морской пехотинец Ли Харви Освальд явился в американское консульство в Москве и объявил, что он отказывается от американского гражданства и остается навеки в государстве победившего социализма. 26 ноября он написал брату подробное письмо, в котором разъяснял преступления американского империализма перед другими странами и перед собственным народом.

«Посмотри вокруг себя и на себя. Посмотри на сегрегацию, на безработицу. Помнишь, как тебя уволили из Конвэтра? Америка — умирающая страна, и я не хочу быть частью ее, не хочу, чтобы меня использовали в военных авантюрах… Не думай, что я говорю по легкомыслию или по незнанию. Я был на военной службе и знаю, что такое война… И в случае войны я убью любого американца, который наденет военную форму, чтобы защищать американское правительство, — любого».

В январе 1960 года Освальд прибыл в Минск и был устроен рабочим на Белорусский радиозавод. Ему была предоставлена однокомнатная квартира в центре города, с балконом и видом на реку. В дополнение к зарплате в 70 рублей в месяц (700 дореформенных) ему выдавалась субсидия в том же размере от Красного креста. Спрашивается — за какие заслуги? Уж не за ту ли рану, которую он нанес сам себе в Японии? Не считал ли советский Красный крест, что Освальд уже в тот момент находился на советской службе? Известно также, что 500 рублей на оплату счета в гостинице и железнодорожный билет до Минска он получил от той же организации. Летом он записался в охотничий клуб и купил себе одностволку — и это при том, что советского паспорта у него не было.