Кто убил президента Кеннеди? - [25]

Если звонки представляли доклад о положении дел, то ясно, что новости были невеселыми: полиция вела интенсивный допрос Освальда. Получил ли Руби какие-то определенные приказы в этот момент — неясно, но, когда полтора часа спустя он снова появился на третьем этаже полицейского управления, в кармане у него был заряженный револьвер. (Так он показал на допросе в ФБР 25-го декабря 1963, хотя потом отрицал наличие оружия.)

Вечером в полицейском управлении

Служба в синагоге Шеарит Израиль закончилась около 10.00. Руби показался там на минуту, пожал руку ребе Сильверману, поговорил с ним о здоровье сестры, но, к удивлению ребе, ни словом не помянул убийство президента. В 10.30 Руби снова накупает еду и звонит в полицейское управление знакомому детективу, предлагая завезти сэндвичи. Детектив поблагодарил, но сказал, что они все ели и уже кончают работу. Тем не менее Руби явился в управление и постовому — на этот раз незнакомому, — остановившему его по выходе из лифта на третьем этаже, заявил, что ему поручено привезти сэндвичи радиожурналистам. Тут же он начал махать рукой проходившим знакомым полицейским, заговаривать с ними, спрашивать, не видели ли они Джо Лонга с местной радиостанции. Кто-то предложил вызвать его приятеля через репродуктор. Короче, постовой пропустил его, и Руби нырнул в толпу репортеров.

Вскоре после этого Освальда вывели на короткую пресс-конференцию. Журналисты должны были увидеть, что задержанный не подвергался в полиции избиениям, что все требования закона соблюдались. На какой-то момент Руби, по его собственным показаниям, оказался в трех шагах от задержанного. Почему он не выстрелил уже тогда?

Кантор считает, что толпа репортеров и полицейских была так густа, что у Руби просто не было возможности подобраться достаточно близко. 36 часов спустя в подвальном гараже толпа была не меньше, но она не остановила убийцу.

Более вероятным кажется объяснение: в этот момент он еще надеялся, что уничтожение свидетеля будет поручено кому-то другому, выполнял роль разведчика. Убийство Освальда в стенах полицейского управления слишком ясно указало бы на наличие заговора (как это и случилось впоследствии). Решение такой важности заговорщики не могли принять очень быстро. Им нужно было время, чтобы взвесить все «за» и «против», обсудить детали.

Да и само поведение Руби в тот вечер не похоже на поведение человека, которому предстоит вот-вот поломать свою жизнь. Он суетится в толпе, раздает свои визитные карточки, зазывает журналистов в «Карусель», сводит репортеров с нужными людьми, помогает взять интервью. Он настолько увлечен потоком событий и общим возбуждением, что делает серьезную ошибку, пробалтывается второй раз за этот напряженный день.

После того как Освальда вырвали из-под града вопросов и фотовспышек и увели в камеру, окружной прокурор Вэйд занял его место и стал отвечать на вопросы журналистов. Да, улики против задержанного не оставляют сомнений, что он является убийцей. Да, как и положено, его перевезут в тюрьму графства в начале следующей недели. К какой организации он принадлежал? К организации «Свободная Куба».

В этот момент Руби, стоявший на столе в задних рядах забитого людьми зала (видеопленка запечатлела его среди прочих в этот момент), выкрикнул поправку: не «Свободная Куба», а «За справедливое отношение к Кубе». Разница, заметим, немалая, ибо первая объединяла антикастровских эмигрантов, а вторая — сторонников Кастро в Америке. Откуда хозяин ночного клуба, никогда не интересовавшийся политикой, мог знать такую деталь об Освальде, которого он, по его уверениям, никогда не встречал?

Оплошность или нет, но поначалу выкрикнутая поправка сослужила Руби хорошую службу. Она позволила ему протиснуться к окружному прокурору, представиться, пожать руку. На правах знакомого он подтащил его к телефону и дал возможность местной радиостанции взять у него интервью.

— Ну что, пустишь теперь меня с моими сэндвичами на станцию? — спросил гордый собой Руби по телефону у радиокомментатора.

— Я оставлю дверь открытой на пять минут, — ответил тот.

Зачем он так рвался на станцию со своими несчастными сэндвичами, которых никто не хотел? Не потому ли, что она находилась всего лишь в квартале от полицейского управления и оттуда можно было продолжать наблюдение?

10. РУБИ В СУББОТУ, 23 НОЯБРЯ 1963

Ночь с пятницы на субботу

Эта ночь представляется загадочной во многих отношениях.

Не подлежит сомнению, что около 2.00 ночи Руби таки оказался на радиостанции и провел там около получаса. Не подлежит сомнению, что около четырех часов он был в редакции газеты Таймс-Гералд под предлогом помещения там объявления. Около шести часов утра его могли видеть в почтовом отделении и в кафе, в отеле Сауфленд (снова поблизости от полицейского управления).

Остается неясным, что он делал в промежутках между этими событиями. Его собственные показания представляют собой отчаянные попытки затянуть зияющие дыры: между 2.30 и 4.00, затем между 4.30 и 6.00.

Первую дыру он не мог объяснить на допросах в ФБР. Готовя хронологию своих действий вместе с командой адвокатов, он просто отправлял себя прямиком с радиостанции в редакцию газеты, относя это примерно к 2.30. Лишь много позже, когда стало ясно, что газетчики в один голос называют 4.00 как время его визита, явилось объяснение: он провел пропавшие полтора часа, сидя в машине с одной танцовщицей из своего клуба и ее приятелем, полицейским. А не говорил об этом потому, что не хотел выдавать их незаконную связь.