Кто убил президента Кеннеди? - [12]
Уже в январе 1964, когда она явилась на одно из первых судебных заседаний (слушалась просьба защиты о выпуске Руби под залог), в сумочке у нее был спрятан пистолет. Помощники шерифа обнаружили оружие и арестовали свидетельницу. Несколько недель спустя она ждала в коридоре суда своей очереди свидетельствовать. В это время пронеслась весть, что какой-то человек с револьвером бежит по лестнице. (Случилось пустяковое, по далласским масштабам, событие — семь человек как раз убегали из тюрьмы, расположенной в здании суда.) Маленькая Линн-Карлин впала в истерику, стала кричать: «Закройте дверь! Закройте дверь! Это меня он хочет убить, меня!»
Впоследствии следователь Комиссии Уоррена, Леон Хуберт, спросил свидетельницу:
ХУБЕРТ: Почему вы подумали, что он собирается убить именно вас?
ЛИНН-КАРЛИН: Потому что я боялась, что меня убьют еще до того, как я попаду в зал суда.
ХУБЕРТ: Кто, по-вашему, собирался убить вас?
ЛИНН-КАРЛИН: Я не знаю, кто и почему. Просто у меня было предчувствие, что меня убьют.
Двадцатилетняя девчонка боялась быть убитой, несмотря на то что она раз за разом послушно повторяла, что утром в воскресенье 24-го ноября разговаривала по телефону ни с кем иным, как с самим мистером Джеком Руби. Интересно, каково было бы ее состояние, если бы она позволила себе проговориться, что голос мистера Руби звучал чуточку необычно?
Сожитель, которого Руби пригласил делить с ним квартиру, оказался очень полезным ему. Немолодой гомосексуалист Джордж Сенатор обладал хорошей памятью и подтверждал присутствие Руби дома, когда это устраивало защиту, или заявлял, что он сам отсутствовал в такой-то момент или спал. Утро 24-го ноября расписано главным образом по его показаниям. Комиссия Уоррена пришла к выводу, что «Сенатор не находился в заговоре с Руби с целью убийства Освальда».
В этом случае очень трудно объяснить эпизод в Итвел-кафе, случившийся в утро убийства. Официантка вбежала в зал и закричала, что по радио передали — Освальда застрелили. Сенатор немедленно, на глазах у нескольких свидетелей, кинулся к телефону. Давая показания Комиссии Уоррена, он заявил, что звонил адвокату Джиму Мартину, но не застал его дома.
— Вы позвонили будущему адвокату Руби, еще не зная, кто стрелял в Освальда? — спросил изумленный следователь.
— Я позвонил ему просто потому, что это были местные новости, хотел сообщить их, — пытался выкрутиться Сенатор.
Во-первых, с местными новостями звонят знакомым журналистам, а не знакомым адвокатам. Во-вторых, выяснилось, что Сенатор тут же поехал к Мартину и привез его к зданию полицейского управления. (Довольно странно ехать к человеку, чей телефон не отвечает.)
Нет никакого сомнения, что о готовящемся покушении Сенатор был прекрасно осведомлен. Судя по свидетельским показаниям, последующие дни он жил в состоянии непрекращающегося страха и вскоре исчез из Далласа. Есть основания считать, что боялся он не зря. Вечером того дня, когда был убит Освальд, в квартире Руби он встретился с двумя адвокатами — Джимом Мартином и Томом Ховардом — и двумя журналистами. Шесть месяцев спустя один журналист был застрелен в Калифорнии в здании полицейского участка (якобы случайно); второй погиб в своей квартире в Далласе от удара карате по горлу через десять месяцев; Том Ховард умер от сердечного приступа полтора года спустя. По рассказам знакомых, страх не оставлял его последние недели жизни.
Итак, в подтверждение версии Руби о его местонахождении утром 24-го ноября имеются: а) показания уборщицы, которые скорее доказывают, что Руби уже в 8. 30 не было дома; б) показания исполнительницы стриптиза из его кабаре, живущей уже многие месяцы в состоянии непроходящего ужаса; в) показания явного сообщника, тоже испуганного не на шутку.
Остается телеграфист Дойль Лэйн.
Он отвечал на вопросы немногословно, сдержанно. Да, он видел Джека Руби у себя в отделении в этот день. Да, Джек Руби и раньше посылал телеграммы, так что он знает его как клиента. Нет, он не видел, как мистер Руби входил или как заполнял бланк перевода. Он заметил его, лишь когда тот стоял у окошка и протягивал ему заполненный бланк. Расплатившись, он направился к дверям и вышел на улицу.
В конце его показаний, правда, всплывает примечательная деталь: доставка перевода в Форт-Ворт заняла больше времени, чем обычно, потому что в этот день все время забегали журналисты со срочными телеграммами. А в тот момент, когда был мистер Руби? Нет, никто не заходил. Только одна клиентка перед ним.
На суде опытный прокурор мог бы подвергнуть этот рассказ испытанию деталями. Спросить, например, какого цвета был галстук у Руби? Какого цвета рубашка, пиджак, шляпа? Доставал ли он деньги из кошелька, из бумажника или просто из кармана? Куда убрал сдачу? Лэйн указал точную сумму сдачи — 3 дол. 13 центов. Можно было бы свериться с описью найденных у Руби вещей и проверить, была ли у него мелочь и долларовые бумажки. Можно было бы затребовать у телеграфного ведомства другие квитанции, выданные до и после, проверить их штампы. Если бы на следующей квитанции было указано время, скажем, 11.18 или 11.19, несложно было бы найти человека, который стоял в очереди за Руби. Или за мнимым Руби?
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.