Кто убил Ицхака Рабина? - [24]
Еще до окончания передачи мне позвонили. Звонивший сказал: “Дружище, тебе придется покинуть страну. Для твоей же собственной безопасности тебе лучше покинуть страну”. Этот человек звонил мне в течение еще двух дней после этого, пока я не отследил его номер телефона (он жил в Хайфе) и не пожаловался в полицию. Звонки прекратились, но полиция предпочла не наказывать злоумышленника.
Бригада службы новостей Второго канала обманула меня. Они сказали, что хотят, чтобы я указал на несоответствия в выводах Комиссии Шамгара. На самом деле их целью было обрушиться на меня с личными нападками. Через несколько минут после окончания репортажа трое политиков из партии Авода, включая бывшего Министра здравоохранения Эфраима Сне, выступили с осуждением моих публикаций. Сама бригада службы новостей добилась того, что мои лекции в двух организациях были отменены.
Но пресса — это еще не народ. Люди повсюду поздравляли меня с успехом. Моя теория, названная прессой “радикальной”, “экстремистской” и “подстрекательской”, была в течение шести месяцев принята многими тысячами израильтян.
***
Отчет в “Маариве” начинался с вопроса о том, были ли пули предполагаемого убийцы настоящими или нет. Комиссия Шамгара не отрицала, что кто-то кричал: “Холостые! Холостые!” — в тот момент, когда Амир стрелял в премьер-министра. Вывод Комиссии состоял в том, что Амир кричал это сам, чтобы сбить с толку телохранителей (предположение, которое он отвергает). Но “Холостые! Холостые!” не было единственным прозвучавшим тогда криком.
С** Г**, сотрудник ШАБАКа, подчиненный Йорама Рубина: “По ходу стрельбы я очень четко слышал: “Они не настоящие, они не настоящие”.
А** А**, начальник Отдела личной охраны в ШАБАКе: “Я услышал один выстрел, и кто-то закричал: “Не настоящие, не настоящие”. Я не могу определенно сказать, исходил ли этот крик от стрелявшего”.
Ави Яхав, полицейский: “Стрелявший кричал: “Это пистоны, пустяк, пистоны”.
Ни один из полицейских или телохранителей, процитированных в “Маариве”, не слышал знаменитого крика “Срак, срак” (“Холостые, холостые”). В сцене, которую они описывают, несколько человек выкрикивают разные фразы. Объединяет всех кричащих то, что все они полагают, что выстрелы делаются холостыми патронами.
За четыре месяца до этого я достал стенограммы суда над Игалем Амиром и полицейские отчеты, составленные в ночь убийства. Из этих отчетов выяснилось, что в момент покушения были слышны самые разнообразные крики, включая “Пистоны!”, “Ненастоящие патроны!”, “Игрушечный пистолет!” и “Фальшивые пули!”. Вот подборка официальных свидетельств.
Менахем Дамти, шофер Рабина: “Я слышал, как стрелявший кричал: “Ничего серьезного!”
Агент Ш**.: “Полицейский кричал: “Успокойтесь, они холостые”.
Полицейский Моше Эфрон: “Люди кричали: “Холостые!” и “Фальшивые пули!”
Игаль Амир: “Я выстрелил и услышал: “Они холостые”, от кого-то, кто был у правой, задней двери машины”.
***
Сколько выстрелов было сделано? Из “Маарива”:
А** Х**, агент из группы, подчиненной Йораму Рубину: “Я услышал один выстрел, за ним другой”.
Полиция, обращаясь к А** А** (его имя впоследствии было расшифровано как Ади Азулай): “Вы уверены, что слышали только один выстрел?”
А** А**: “Абсолютно уверен”.
Ави Яхав: “Я слышал несколько выстрелов. Я не могу сказать уверенно сколько”.
С** Г**: “Приближаясь к машине, я услышал три выстрела”.
Из следственных и судебных записей:
Йорам Рубин следователю полиции Йони Хиршорну, 1:25 ночи, 5 ноября: “Я слышал три выстрела подряд”.
Йорам Рубин на суде над Амиром: “Я услышал один выстрел, а затем после паузы еще два”.
Агент ШАБАКа “А”: “Я услышал выстрел, паузу, затем еще выстрел. Два выстрела, но не идущих подряд… Выстрелы звучали по-разному”.
Полицейский Исраэль Габай: “Было три выстрела. После первого выстрела была пауза, а затем еще два выстрела подряд”.
Полицейский Ямин Ицхак: “Было три выстрела подряд”.
Агент Ш.**: “Я слышал три выстрела, но они не звучали как нормальные выстрелы. Полицейский сказал мне, что это холостые”.
Агент ШАБАКа “Айн”: “Я услышал один выстрел и затем люди закричали: “Это не по-настоящему”. ШАБАК допрашивал меня до полиции, и я и тем и другим сказал, что слышал один выстрел”.
Игаль Амир: “Я сделал паузу между первым и вторым выстрелом”.
Полицейский Ави Яхав: “Я бесчисленное количество раз был на учебных стрельбах, и этот выстрел звучал не как обычный пистолетный выстрел. Если это и был выстрел, то ненастоящий”.
Офицер полиции Моше Эфрон: “Я слышал два выстрела, но может быть их было и три. Стена [соседнего здания] Ган Гаир возможно усилила звук… Звук выстрелов не был естественным. Если бы это были настоящие выстрелы, они звучали бы гораздо громче”.
Офицер полиции Шай Тирам: “Звук был не как у нормальных выстрелов, а скорее как у хлопушки. Для пистолетных выстрелов звук был недостаточно громкий… Первый выстрел звучал по-другому, нежели два следующих”.
Полицейский Ханан Амрам: “Это не звучало как выстрел — слишком тихо для этого… Вначале был звук хлопка, за ним еще два”.
Йорам Рубин: “На слух выстрелы показались мне настоящими”.
Офицер полиции Йоси Смаджа “Маариву” в июле 1996 года:
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
