Кто убил Ицхака Рабина? - [17]

Показания Шами были последовательными только в одном — они последовательно менялись так, чтобы соответствовать новым версиям, предъявлявшимся следствием: то он оставил свой велосипед, то он взял его; то он видел, то он не видел; то он слышал, то он не слышал; то его подобрал на дороге приятель, то его подобрал незнакомец; то братья стояли к нему вплотную, то они находились на расстоянии нескольких шагов от него. Он сказал полиции, что первые слова братьев, обращенные к нему, были: “Который час?” В суде он показал, что вначале они спросили его: “У тебя есть деньги?”

Были несообразности и в судебной экспертизе. Вначале было сообщено, что все отпечатки пальцев были заранее стерты с оружия. Потом обнаружилось, что на оружии все-таки были отпечатки пальцев, но они не совпадали с отпечатками братьев. Полиция взяла отпечатки пальцев у всех семнадцати арестованных по делу о “подпольной организации”, и ни одни из этих отпечатков не совпали с теми, что были на винтовках. По необъяснимым причинам отпечатки пальцев Ива Тиби даже не проверялись. Офицер полиции Зайгер, принимавший участие в аресте братьев, показал, что обойма с патронами была вынута из рюкзака братьев в момент ареста. Тем не менее на ней не было их отпечатков пальцев. Более того, в записях полиции от 2 сентября 1994 года указывается, что обойма была найдена в доме подсудимых.

Несмотря на дикие извороты обвинения, суд признал братьев Кахалани виновными в покушении на убийство.

“Этот приговор”, - сказал один из высокопоставленных источников, — “имел непосредственное отношение к убийству Рабина. Если бы ловушка, подстроенная братьям Кахалани, не закончилась приговором, люди могли бы начать задавать вопросы и об Игале Амире. Я спросил своих знакомых в ШАБАКе, каким образом можно было вынести обвинительный приговор братьям Кахалани при таком количестве явно сфабрикованных улик. Они сказали мне, что есть лишь один ответ: “На самом высоком уровне в ШАБАКе была одобрена политика дискредитации “поселенцев” для оправдания их последующей насильственной эвакуации на определенной стадии “мирного процесса”.

В феврале 1996 года суд должен был вынести решение о тюремном сроке для братьев Кахалани. Из двух братьев лишь Эйтан прибыл в зал суда, чтобы услышать о своем 12-летнем сроке. За несколько недель до этого Йегояду перевели из его камеры в другой тюремный блок. Он разговаривал со своей матерью по телефону, когда один из сокамерников напал на него с металлической трубой в руках. Он еще успел сказать матери: “Они поместили меня сюда с убийцами”. Несмотря на полученные им тяжелейшие ранения, Йегояда сумел выжить.

Глава 7. ГИЛОН, КАЛО И ДРУГИЕ

Первым шагом Гилона после убийства Рабина было назначить внутреннюю служебную комиссию по расследованию. Но общественность не удовлетворилась этим, и правительство назначило свою комиссию по расследованию во главе с бывшим председателем Верховного суда Меиром Шамгаром. Шамгар разослал письма семи сотрудникам ШАБАКа, включая Гилона и начальника Отдела ШАБАКа по борьбе с еврейской подрывной деятельностью Хези Кало, но при этом не обратил внимания на коллегу Кало Эли Барака, непосредственно курировавшего Авишая Равива. В своих письмах Шамгар информирует сотрудников ШАБАКа, что против них могут быть возбуждены уголовные дела. Часть показаний этих сотрудников была опубликована, но примерно 30 % показаний (включая большую часть показаний руководителей ШАБАКа) остались засекреченными из соображений государственной безопасности. Поэтому обратимся к доступным источникам информации — при всей их кажущейся незначительности, они свидетельствуют о многом.

Карми Гилон, дипломная работа на степень Мастера, 1990 год:

“Израильское общество демонстрирует терпимость по отношению к ультраправым, нарушающим законы из идеологических соображений. Таким образом, происходит (пусть и задним числом) легитимизация их действий”.

“Едиот Ахронот”, 10 ноября 1995 года

“В конце августа группа журналистов встречалась с Карми Гилоном. Среди прочих вещей, он обрисовал перед ними портрет возможного еврейского убийцы премьер-министра. Не сознавая того, он дал абсолютно точный портрет Игаля Амира. Как сказал тогда глава ШАБАКа, убийцей может стать какой-нибудь неглупый индивидуалист-одиночка, не живущий на “территориях”.

Из диссертации Карми Гилона:

“Рост экстремизма в израильском обществе создает индивидуумов, которые, преследуя свои цели, не будут обращать внимания на связанные с этим опасности”.

“Едиот Ахронот”, 20 ноября 1995 года

“Цитаты из показаний, данных главой ШАБАКа Комиссии Шамгара, позволяют нам понять, в чем состоит его линия защиты. Он называет Амира “психом-одиночкой”, который в один прекрасный день проснулся и решил убить премьер-министра без чьей-либо посторонней помощи. Он утверждает, что подобных психов очень трудно выявить, и поэтому убийство не было следствием провала системы осведомителей ШАБАКа. Подобная линия защиты выглядит весьма проблематично. Хотя, согласно самому Амиру, он действовал в одиночку, нельзя сказать, что он при этом был настолько малообщителен, что держал свои намерения в полном секрете — согласно имеющимся свидетельствам, еще трое или четверо человек знало о его планах. Теория Гилона о “психе”, который пошел в одиночку убивать премьер-министра, не сказав никому об этом, просто не имеет под собой оснований”.