Кто убил Ицхака Рабина? - [11]

Тогда казалось, что у Рабина есть полное право устроить подобное шоу с демонстративным негодованием. Но в течение двух недель после его смерти, общество узнало о связи Равива с ШАБАКом, и дело получило совсем иную окраску. В ходе слушаний перед Комиссией Шамгара Ницан Хен засвидетельствовал, что Равив вместе с другим членом ЭЯЛа дали ему листовку с Рабиным в форме СС. Как премьер-министр Рабин нес ответственность за деятельность ШАБАКа и должен был в точности знать, что представляют из себя Равив и ЭЯЛ. Самое большее — он дал разрешение на операцию с плакатом. Самое меньшее — он знал, что это трюк ШАБАКа, направленный на ослабление оппозиции “мирному процессу”. Так или иначе, его демонстративный выход из зала во время речи Нетаниягу был частью игры, в которой он, пользуясь своей властью, вертел своим политическим противником как игрушкой.

У Рабина безусловно были причины для такого поведения. На тот момент Нетаниягу опережал его в опросах общественного мнения более чем на 18 % и мог вывести на площадь 200 000 человек в свою поддержку (для сравнения: во всем Иерусалиме проживает около 400 000 евреев).

Огромная часть населения была разочарована в “мирном процессе”. За месяц до иерусалимской демонстрации опрос общественного мнения, проведенный газетой “Маарив”, показал, что 78 % израильтян выступают за референдум по вопросу о “мирных переговорах” с Сирией. Членов правительства, в особенности Рабина, зачастую освистывали, когда они появлялись перед публикой. Например, когда в августе 1995 года Рабин появился на футбольном матче между Израилем и Бразилией, 50 000 присутствовавших там болельщиков встретили его дружным издевательским улюлюканьем. Вскоре после этого Рабину пришлось вынести еще одно унижение, когда его выступление перед 1000 репатриантов из англоязычных стран в Нетании было испорчено неслыханным прежде в Израиле громким монотонным гудением со стороны слушателей.

***

Противники “мирного процесса” организовывали пикеты и несли непрерывную вахту протеста возле дома Рабина в пригороде Тель-Авива. В относительно спокойной атмосфере пикетов заявления активистов ЭЯЛа резко выделялись своей злобой: они обещали, что супружеская чета Рабиных будет повешена на площади, как Муссолини и его любовница. Подобные заявления были частью тонкой игры, направленной на делегитимизацию законных акций протеста с помощью стоящих над законом экстремистов. Все это безнаказанно сходило с рук Равиву и его когорте лишь благодаря содействию полиции и Министра полиции Моше Шахаля — того самого Шахаля, который посылал конную полицию избивать дубинками антиправительственных демонстрантов.

Полиция задержала Равива для допроса по поводу плаката, но как и во всех предыдущих подобных случаях с ним, быстро отпустила его на свободу. Даже при том, что показания Ницана Хена не вызывали у общественности сомнений, капитан полиции Сайдоф все равно встал на сторону пресловутого экстремиста Равива, а не популярного журналиста Хена. Такое с виду необъяснимое явление свидетельствует лишь о том, как далеко зашли полиция и прокуратура, заметая следы деятельности ЭЯЛа.

“Маарив”, 20 ноября 1995 года

“Редколлегия “Маарива” задает вопрос полиции и прокуратуре: почему же вы не выявили типографию, в которой печатались листовки и почему же вы не нашли того, кто велел их напечатать? Почему вы не выявили человека, который заказал фотомонтаж?”

Снова и снова прокуратура позволяла Равиву продолжать его провокационную кампанию, не боясь ни арестов, ни тюрьмы. Почему же прокуратура ни разу не привлекла Равива к ответственности? Почему Генеральный прокурор Михаэль Бен-Яир не приказал ШАБАКу немедленно прекратить незаконные действия?

Марк Вайс пишет в газете “Джуиш Пресс” от 25 апреля 1997 года:

“Судя по всему, израильская прокуратура располагала информацией о том, кто такой Равив, и о том, что он является агентом, но у нее были инструкции не привлекать “Шампанское” к суду за его противозаконные действия. В документе от 21 февраля 1994 года, полученном “Джуиш Пресс”, специальный отдел израильской полиции, занимающийся экстремистскими группировками, письменно информирует Равива о том, что они закрывают все дела, заведенные против него по обвинению в “подстрекательстве” против правительства. Любопытно, что в качестве обоснования документ приводит “недостаточный общественный интерес” [к указанным делам]”.

В этом поразительном документе сообщается также про неоднократные заявления Равива о крайней необходимости убийства Рабина и о допустимости такого убийства с точки зрения библейских законов (“дин родеф”).

***

Знал ли политический истеблишмент о роли Равива в истории с плакатом, и не воспользовался ли он цинично этой информацией для своей политической выгоды?

“Едиот Ахронот”, 20 ноября 1995 года

“Как утверждают пресс-секретари Ликуда, с момента убийства Рабина их политические противники развернули циничную кампанию, стремясь возложить на Ликуд ответственность за подстрекательство, которое привело к убийству и кульминацией которого стал плакат с Рабиным в нацистской форме”.

Биньямин Бегин: [] “Сообщал ли ШАБАК политикам — до демонстрации или после нее — о том, что их агент Равив распространял листовки с Рабиным в нацистской форме?”