Кто-то другой - [11]
В этот неудачный день, стоя с подносом в столовой самообслуживания, Николя сам удивился, ответив «Не знаю» на стандартный вопрос: «Курицу по-баскски или котлеты?» Своих соседей по столу ему не удалось провести, да они и не пытались узнать подробности, все по очереди рассказывали, что они видели накануне по телевизору. Потом они перешли в кафе, где Гредзински, как за последнюю соломинку, ухватился за двойной эспрессо, перед тем как вернуться в свой кабинет.
Стройка, на которую выходило его окно — Телефонное отделение, — росла с бешеной скоростью. «Парена» ширилась с каждым днем, завоевывала пространство, и жесткость, с которой она давила конкурентов по всем фронтам, уже приводили в пример на всех факультетах экономики. Половину жизни провел Николя по адресу: 7 аллея Мюро в Булони, за этим давно вышедшим из употребления адресом скрывалась целая империя на берегу Сены. Три здания — в овальном расположилось Управление окружающей среды и все начальство, во втором — Сектор электроники, и в третьем, самом скромном, отдел по связям с клиентами, где работал Николя. На обсаженной деревьями площадке между тремя стеклянными монстрами сосредоточились кафе, рекрутинговое агентство, небольшой супермаркет и пресс-офис. Огромный мост связывал империю с окружной, большая часть служащих добирались по нему до метро. Распределение Воды, Реклама, Кабельное телевидение, Спутник, Энергоресурсы, Информатика, а теперь еще и Телефонное отделение — все вместе насчитывало 3200 служащих, среди которых был и маленький подавленный человечек. Магда зашла к нему в кабинет узнать, когда он идет в отпуск. Николя, захваченный врасплох, пробормотал, что должен дождаться возвращения начальника отдела. Как и каждый год, его отпуск зависел от Бардана, который предпочитал принимать решения в последнюю минуту — привилегия начальства.
— А ты не можешь ему позвонить?
— Если я пристану к нему с вопросами об отпуске, он решит, что я спятил. Он у клиента в Авиньоне.
Точнее, в Горде, на роскошной даче своего приятеля, они обмывают только что построенный бассейн. Бардан уехал, не оставив своему помощнику ни капли информации о документах Vila. Николя не пытался понять, было ли это простой забывчивостью или свинством. Уже три года он играл роль буфера между Барданом и командой дизайнеров, перечитывал контракты, следил за макетами, контролировал проекты, составлял сметы и так далее.
— Магда, ты можешь зайти завтра утром? Он как раз вернется. В четыре у него совещание у начальства.
— А куда ты собираешься этим летом?
— Если мне дадут две недели в августе, думаю, поеду к друзьям, они снимают дом в Пиренеях.
— Как в прошлом году?
У Магды была хорошая память, и Николя не преминул сообщить ей об этом. Как только она вышла, он крепко зажмурился, пытаясь отловить монстриков, с утра порхавших у него в голове. Маленькие непонятные, но реальные штучки, шумные и решительно настроенные сцепиться. Его разбудил телефонный звонок.
— Месье Гредзински? С вами хочет поговорить Жак Барато.
— Какой Жак?
— Барато. По личному вопросу.
— Спасибо, Мюриэль. Соедините.
Николя узнал Жако и подосадовал, что его застали врасплох. Как он мог забыть, что его зовут Жак Барато?
— Гред, ты как?
Доброжелательный вопрос, ответ на который невозможен. Как говорить о головной боли с человеком, страдающим раком? Жако звонил без особого повода, просто чтобы поговорить «об этом».
За несколько месяцев до того авторитет мэтра Жака Барато, члена Парижской коллегии адвокатов, придавал уверенности его клиентам и повергал в дрожь оппонентов. Он вырвал Николя из лап правосудия, во время процесса о гражданской ответственности, когда тот был несправедливо обвинен. Все раскручивалось, как в плохой комедии, но всем было не до смеха. Николя на велосипеде, приняв все необходимые меры предосторожности, свернул с гравийной дороги на небольшую улочку. Мчавшаяся с бешеной скоростью машина обгоняет его и — излишняя предосторожность — слишком сильно смещается влево, напугав двигавшееся в противоположном направлении семейство велосипедистов. Старший сын резко тормозит, младший с разгону налетает на него и падает в канаву головой вперед. Автомобиль был уже далеко, когда испуганные и разъяренные родители схватили Николя, стали названивать в полицию, в страховую компанию и в адвокатскую контору. Система пришла в движение, и все эти деятели тут же раскрутили дело, и, не найдя никого получше, все обвиняющие взгляды устремились на месье Николя Гредзински.
Это было началом кафкианского периода, который для его и без того хрупких нервов был совершенно излишним. У ребенка была огромная шишка, но родители раздули банальное происшествие до того, что требовали непомерного возмещения морального ущерба.
Николя попал в переплет, став козлом отпущения, — никто и не думал подвергать сомнению то, что он совершил «серьезную ошибку», и он уже видел, как приоткрываются двери ада, в данном случае — тюрьмы. Он не знал никаких адвокатов, но вспомнил об однокласснике, которого недавно совершенно случайно встретил. Тот стал мэтром Барато. Процесс состоялся через год, Николя давал показания перед судом в самых высоких инстанциях, и мэтру Барато удалось доказать вину автомобилиста и гипертрофированную реакцию старшего брата, из-за чего младший и упал. Для Николя кошмар на этом закончился. За тот год страх ежедневно отвоевывал небольшие территории, он стал главным в его жизни. А может, важнее и самой жизни. Депрессия, которая так и осталась неназванной. Мэтр Барато, к тому времени ставший уже просто Жако, умел оказаться в нужное время в нужном месте — одним словом, мог остановить машину нервозности, которая готова была закрутиться в любой момент, чаще всего ночью.
Семейство Блейков, оставив в Штатах роскошный современный дом, перебралось жить во Францию, в небольшой городок Шолон-на-Авре. Вселялись тайком, стараясь не привлекать к себе внимания. Увлекательный, полный тонкого юмора роман французского писателя Тонино Бенаквисты принадлежит к лучшим образцам парадоксального детектива.
Их было четверо – сценаристов, пишущих «Сагу»: Луи провел почти всю жизнь в тени большого мастера, работая на «Чинечитта», Жером мечтал покорить Голливуд, Матильда написала тридцать два любовных романа, но так и осталась неизвестной, а Марко, самый молодой из всех, был согласен на все, чтобы стать сценаристом. На все, даже на написание сценария сериала, который планировали показывать ночью и который никто не должен был смотреть. Однако случилось то, на что никак не могли рассчитывать создатели «Саги»… она приобрела бешеную популярность.«Сага» это не только название телесериала, это также история его создания и история жизни четверых сценаристов, вынужденных сражаться за свое достоинство во внешне притягательном, но жестоком мире телевизионных шоу.Новый роман Тонино Бенаквисты – это блестящая сатира, направленная против массовой культуры, наводнившей как телевизионные программы, так и книжные рынки всех стран мира.
«Три красных квадрата на черном фоне» — роман мастера «парадоксального детектива» Тонино Бенаквисты — классический детектив с интригующим сюжетом, странноватой мотивацией происходящего и главным героем, волею случая ставшим инвалидом. Молодой, талантливый бильярдист лишается кисти руки, а вместе с ней и надежды на будущее — заманчивый мир игроков на бильярде отныне для него закрыт. И все из-за какой-то непонятной картины некогда известного художника-объективиста, за которой охотятся странные личности.За романы «Три красных квадрата на черном фоне» и «Комедия неудачников» Тонино Бенаквиста получил несколько литературных премий, в том числе «Gran prix» в области полицейского романа и «Приз-мистерия» критиков.
Впервые на русском языке парадоксальные детективные истории итальянского иммигранта, блестяще владеющего не только пером, но и искусством завораживать читателя… Невероятность будней и победа простодушия.Содержание:Охота на зайцаКомедия неудачников.
Стоит только произнести «кольт», и ты уже не ты, а совершенно другой человек — из тех, что ходят иными дорогами. Бродить по улицам с заряженным револьвером позволяет полностью преобразиться.Ярмарка преступлений, охотник за пиццами, смертоносный балкон, виолончелист, убитый собственной музыкой, картина Ван Гога, вытатуированная на коже — все это части безжалостной машины-убийцы, мясорубки для маленьких девочек, или пятнадцать озорных, остроумных новелл Тонино Бенаквисты.
Увлекательные, полные тонкого юмора романы французского писателя, итальянского иммигранта Тонино Бенаквисты принадлежат к лучшим образцам парадоксального детектива.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.