Кто-то должен курлыкать - [5]
— Ноги-то у меня болят, хоть отруби да на дерево повесь, — по-детски жалобно произнесла Евдокия.-Я ведь почему в море стремлюсь. В морской-то рассол поставишь, дак отпуска-ат. Врач говорит, мазь мне надо из пчелиного и змеиного яда. Иностранная мазь, где я, неграмотная, ее возьму?
— Бывает в аптеках.
— А то! Студенты-то в город зовут. «Бабушка, поедем». А я им про мазь молчу. Зачем старостью да болестью ихнее веселье портить! Но ведь грешна! Люблю чай. Студенты-то чай привезут, дак спрячу. Им заварю, какой в нашем сельпо продают. Ну чисто жадина! Ведь пачки-то одинаковы, а мне городской слаще.
Море лежало совершенно беззвучно, луна заливала берег светом, и за спиной тихо-мирно пошумливали сосны. В каком-то диком приступе той самой «интеллигентщины» я вдруг сказал:
— Поставить бы здесь избу. И жить бы сто лет.
— А была, — равнодушно ответила Евдокия. — На том месте костер жжем. Неуж не заметил? Позапрошлом годе еще стояла.
— Вывезли?
— Сожгли русски люди. Пьяны-напились да сожгли для потехи. Ничья была. Для всех. Летом-то ведь здесь большая дорога. И на лодках, и на байдарках, и всяко…
— Э-эх! — я ругнулся. — Забором, что ли, леса огородить? Охрану поставить с оружием?
— Лес-то один не может стоять, — ровным голосом произнесла Евдокия.
— Кто-нибудь должен по нему ходить, курлыкать, петь да перекликаться. Без голосу лес-то засохнет, умрет.
Вот так. Все-таки, как ни иронизировал я, как ни оберегался, но получил простодушный народный совет и мог в соответствующем случае произнести: «В одной дальней деревне девяностолетняя бабка сказала мне…» Но как бы там ни было, эти звоны, и жилки, и страх — все это поблекло перед простой истиной: кто-то должен курлыкать в лесу. Без этого лес не может стоять.
Но почему в принципе «курлыкать» должен не я, а другие?
…Ровно через пять дней после того, как уехали мои лаборанты, я тоже сел в поезд и помчался к югу.
…Обстановка в институте была нехорошая, но это уже не имело значения. Вдобавок ушла жена. Это тоже было уже все равно, давно между нами стало ясно, что ей ни к чему неудачник. Я написал письмо в один дальний лесопитомник, где меня знали, написал заявление об уходе и в ожидании ответа спрятал его в ящик стола на работе. А пока стал приводить в порядок собранные за семь лет материалы. Зря, что ли, курлыкали мы в мокрых ельниках? Кому-нибудь пригодится.
Жил я очень размеренно, часов до девяти вечера сидел на работе, дома варил суп из пакетика и ложился спать. Иногда заходил в кино и с огромным, даже странным вниманием «смотрел любой фильм, какой подвернется.
…Случилось это вечером, когда во всем здании института остались вахтер да я. В кабинете было очень жарко-по вечерам всегда батареи раскалялись так, что обжигали руку. Я открыл форточку — ворвался свежий, холодный воздух, и я услышал, как снежная крупа бьет по стеклу, услышал свист ветра по улице, испуганный клаксон автомашины за углом и вдруг осознал, что статья, которую я пишу, и есть та самая диссертация, которую ждали от меня семь лет. Честное слово, я испугался — все это произошло помимо моей воли и моего разума, свершилось само собой. А если так, то столь же легко, без объяснения причин все это может исчезнуть, растаять, превратиться в мечты, сигаретный дым.
Я аккуратно сложил свои бумаги, вытряхнул пепельницу, заправил авторучку и пошел домой. В дежурном магазине по дороге купил десяток котлет и пачку масла. Решил держать себя в форме, не упускать удачу по какой-нибудь глупости:
…Утром я увидел на столе у себя конверт. Это был ответ из лесопитомника. Место мне обещали весной, именно ту должность, которую я хотел. Я достал из стола стыдливо сложенный лист бумаги — заявление. Пришлось переписать его, теперь я просил уволить меня в середине мая. Переписав, отнес его в приемную Г. П. Никитенко. Леночка, та самая, которой я привозил лапти, сидела с марлевой повязкой и казалась похожей на врача из какого-то фильма.
— Что с вами? — изумился я.
— С луны? — ответила она сквозь маску. — Весь город гонконгским гриппом болеет.
Не отдав заявления, я выпятился в коридор. Грипп мне сейчас был совсем ни к чему. Вот она, опасность судьбы! Я буду валяться с температурой, а работа моя будет лежать. Только теперь я заметил, что в коридорах института как-то пустынно. Я решил сбегать в аптеку, предостеречься.
В аптеке у окошек, где брали рецепты, стояла длинная очередь. Действительно «весь город» болел. У стеллажей со штучными лекарствами было пусто, и я увидел вдруг сиротливые тюбики лекарства на пчелином и змеином яде. В постыдном раскаянии я схватил эти тюбики и уж дальше — больше, забежал в гастроном, накупил красивых коробок и банок с чаем и побежал на почту. Девушки на почте были также в марлевых масках. И лишь, запаковав посылку, я осознал, что фамилия Евдокии мне неизвестна. Только адрес. Так и написал: «бабушке Евдокии». Уговорил. Взяли.
Гриппом я не заболел и через десять дней в конце рабочего дня я снова пришел к Леночке. Положил перед ней рукопись на сто страниц и пятьдесят рублей.
— Ну что вы! — сказала Леночка. — Это вдвое больше, чем следует за перепечатку.
Наивысшим успехом творчества Олега Куваева принято считать его роман «Территория», повествующий об успешном открытии золота на Чукотке конце 1940-х — начале 1950-х гг. Начиная с 1975 г. роман выдержал более 30 изданий, в том числе в Роман-газете трехмиллионным (два раза по 1,5 млн) тиражом. Издавался он и за рубежом: на французском, немецком, испанском, арабском, английском, японском и польском языках. Книгу переводили в республиках СССР, а в Европе роман вышел в 17 издательствах. В одном из писем 70-х годов Олег Михайлович поделился с друзьями задумкой написать валютную трилогию: 1.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта маленькая повесть написана в 1971.Как и большинство книг Куваева, она о людях Севера. Об их труде, об их судьбах, о хорошем и не только.
Во второй том Избранных произведений известного советского писателя Олега Куваева вошли повести, написанные в 70-е годы XX века: «Дом для бродяг», «К вам и сразу обратно», роман «Территория», получивший широкое общественное признание, и последнее произведение О. М. Куваева, законченное им незадолго до смерти, - роман «Правила бегства».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».