Кто такие русские - [17]

Взглянем в историю. Добуржуазная школа, основанная на христианской традиции, вышедшая из монастыря, ставила задачей «воспитание личности». Ее цель была — «наставить на путь», дать ученику целостное представление о мире, о Добре и зле. Эта школа была, как говорят, основана на «университетской» культуре и опиралась на систему дисциплин — областей «строгого» знания, в совокупности дающих представление о Вселенной (универсуме) как целом.

В буржуазном западном обществе задачей школы стала «фабрикация» человеческой массы, которая заполняла, как рабочая сила, фабрики и конторы. Эта школа оторвалась от университета, передавала детям составленную из отрывочных знаний «мозаичную культуру».

Но помимо этой школы на Западе сохранилась небольшая школа университетского типа — для элиты. В ней воспитывались сильные личности — хозяева. Школа Запада стала «двойной», из «двух коридоров». Такая школьная система воспроизводит классовое общество.

Русская школа, которую мы помним в облике советской школы, сложилась в результате исканий и споров конца XIX века. Тогда русская культура сопротивлялась «импорту» западного капитализма, она вырабатывала свой тип школы. Первый учительский съезд в 1918 г. утвердил главный выбор — единая общеобразовательная школа. Оба признака очень важны.

«Двойная» школа исходит из представления о двойном обществе — «собственники» и «пролетарии». Это как две разные расы с разными типами культуры. Единая школа исходит из того, что есть единый «народ», дети которого равны как дети одной семьи. В единой школе они и воспитываются как говорящие на языке одной культуры. Реформаторы с начала 90-х годов поставили задачу сломать этот принцип единой школы. Их цель — разделить единую школу на два коридора — создать небольшую школу для элиты и большую — для фабрикации массы.

Наша общеобразовательная школа, включая вечерние школы и ПТУ, строилась на базе университетской, а не «мозаичной», культуры и всем давала целостный, дисциплинарный свод знаний. Советская школа вся была школой для элиты — все дети в этом смысле были кандидатами в элиту. Конечно, другие условия еще довольно сильно различались, сельская школа по ресурсам была беднее столичной, но тип образования и культуры для всех был единым. ПТУ и вечерние школы не были иным «коридором». В них учились по тем же учебникам и тем же программам — по своему строению это было то же самое знание.

Советский корпус инженеров в большой мере создан из людей, прошедших через ПТУ и техникумы. Два Главных конструктора, два академика, руководители космической программы — Королев и Глушко — в юности окончили ПТУ. Юрий Гагарин окончил ремесленное училище. Программа единой школы позволяла всем детям освоить культурное ядро своего народа.

Что дала России единая общеобразовательная школа? Не только позволила совершить скачок в развитии, стать мощной независимой державой, собрать из городков и сел неиссякаемые ресурсы Королевых и Гагариных. Школа помогла соединить тело народа, сформировать тип личности, реализующей общую силу.

Сейчас эту школу хотят сломать, и тут уж каждый должен сделать свой выбор — помогать ее уничтожению или противодействовать ему. Раскол принципиальный, от выбора зависит единство или разделение народа.

Еще один корень России

Силы и средства, стягивающие людей в народ, развиваются. Застой — гибель. Возникают новые системы, которые надо осваивать, если народ не желает быть стерт с лица земли (хотя бы в виде ассимиляции). Одной из таких систем с XVII века стала наука.

Почему этот вопрос для нас важен? В нашем нынешнем сознании есть фальшивая нота — принижать науку как вид «чужебесия», пришедшего с Запада. Это установка гибельна уже потому, что весь мир техники, без которого уже не сможет прокормиться русский народ, вырос из науки. Грустно слышать от русского, что, мол, танк Т-34 или «катюша» — это хорошо, а всякие там Эйнштейны — бесовщина. Это значит, что в уме его «прервалась цепь времен». И танк, и «катюша» — желуди на дубе науки. Если корней не станет ценить наш разум, то с нами можно делать все, что захотят.

Антинаучная позиция — вовсе не православная, она плод «религиозного невежества», часто простодушного. Наше счастье как раз в том, что Православие, заложившее основы нашей культуры, не было темным. Оно никогда не воевало с наукой, как это было у католиков. Западная церковь, слишком занявшись земными делами, боролась с наукой как с конкурентом. У нас как-то лучше умели примирять духовное и земное. Потому и не возникало у нас магии и алхимии, но и не было нужды запрещать научные книги.

Наука зародилась на Западе. Но это неважно. Глупо считаться — кто изобрел колесо, а кто приручил лошадь. Великие достижения быстро осваивались разумным человеком, а наука — одно из таких достижений. Укореняясь в других цивилизациях, западная наука становилась частью их культуры, не теряя при этом своего корня — научного метода. Русская наука питается соками родной культуры, и в то же время питает культуру. Сегодня наша наука есть сила, «образующая народ». Лишившись ее, обув лапти и запалив лучину, мы бы перестали быть русскими. А с наукой мы останемся русскими даже в лаптях — если придется собирать по крохам на новые лаборатории и заводы.