Кто стрелял в президента - [65]

— Крик гитары, пляс дождя, ветра пьяный плач…

Люба медленно ехала в потоке прохожих.

Коляска испуганно молчала.

Слезы текли у Любы из глаз.

Коляска деликатно свернула в арку и заехала во двор — пусть Любушка поплачет.

Вишневый джип проехал мимо арки.

Николай арку не видел: по радио после каких-то котлет запели. Пела Люба. Пела про следы на воде. Николай ехал, не разбирая дороги, повинуясь движению потока. Когда идущие впереди машины затормозили, он поглядел вперед и вверх, планируя увидеть светофор. Сверху, с огромного рекламного щита на него смотрела черно-белая Люба.

«Манеж, — прочитал джип. — Выставка фотографий «Разыскивается опасный преступник».

Машины рванули с места, джипу пришлось бежать со всеми, тряся загривком. Николай затормозил его на Манежной площади. У входа в выставочный зал на него снова посмотрела Люба. Теперь Николай разглядел, что она была скорее серо-белая, но не того серого цвета, какой бывает от безысходности, а пепельно-глянцевого, призванного подчеркнуть стильность фотографических образов. Не теряя времени, Николай вошел в холл. Внутри стояла охрана, которая говорила каждому гостю:

— С пригласительным, проходите, пожалуйста.

Николай не стал спорить и вошел. По залу гуляли люди с пластиковыми стаканчиками вина в руках и с эстетическим восторгом разглядывали снимки.

Николай приблизился к первому стенду. С фотографии на Николая простодушно смотрела девушка-даун. За спиной у дауна торчала шкала ростомера. Внизу — номер. На следующем снимке веселый цыганенок с любопытством глядел на зрителей, подняв руки-клешни. Николай обошел зал. На последней фотографии была Люба. Она подалась вперед, вцепившись в поручни коляски, так что лицо ее было совсем близко и слегка искажено. Тонкие русые брови поднимались изломанным углом. Растрепанные волосы забраны за маленькие, сильно торчащие уши. Макушка едва касалась цифры 140 см на ростомере.

— Метр сорок с коляской, — пробормотал Николай и взял со столика второй пластиковый стаканчик вина.

Если вчера, после визита в люмпен-пятиэтажку, у Николая еще и были какие колебания в трактовке происшедшего, то теперь он не сомневался: Люба уже встретилась с царем, и встретилась очень перспективно! Иначе кто бы ей за три дня депутатскую неприкосновенность организовал, запись на радио, и даже этот, как его, вернисаж с презентацией.

— Коллекция фотографий подготовлена за одну ночь, — вещала в микрофон с небольшого подиума дама в проволочном колье и платье лимонного цвета, усыпанном сияющими стразами. — Все мы были так потрясены снимками яркого, молодого фотомастера Андрея Кудрявцева, что буквально на одном дыхании к утру родилась эта выставка.

— Значит, точно, гарант приказал за одну ночь все проблемы решить, раскрутить малый и средний инвалидный шоу-бизнес, — произнес почти мысленно Николай. — Деньги, значит, уже пошли… Но где же она, где?

Глава 9. Любовь и доллары

— Я ПОНИМАЮ, Лада, как тебе трудно, — Люба свела брови, и глаза ее стали печальными, как мокрая от дождя заброшенная деревня. — Ты, Лада, очень красивая, а у красивых тяжелая жизнь.

— Тяжелая? — Лада уставилась на Любу. — У красивых?

— Ну да.

— Да, жизнь у меня не сахар, не то что у тебя, — Лада постаралась ответить как можно более саркастически. Хотя вряд ли эта вологодская дурочка способна уловить сарказм. Ну так и есть!

— Лада, — голос Любы задрожал. — Не переживай, держись. Ты, конечно, можешь сказать: легко тебе говорить, ты — некрасивая! И будешь права. Я ведь понимаю, какую ответственность возлагает на тебя твоя внешность. Тебе нельзя совершать никаких предосудительных поступков. А то люди сразу скажут: такая красивая и так себя ведет! Конечно, людей нельзя разочаровывать. Люди ведь так в красоту верят! Верят, что она спасет мир.

— Да, тяжело мне, — сказала Лада.

— Конечно, тяжело! Все на тебя смотрят, оценивают каждый шаг. А некоторые просто любуются, и их тоже нельзя разочаровать.

— Ни в коем случае нельзя, — подтвердила Лада.

— Знаешь, тебе надо принять свою красоту, смириться с ней.

— Да вроде смирилась, — ответила Лада. — Не жалуюсь.

— Правильно, что не жалуешься, молодец, — обрадовалась Люба. — Но этого мало. Ты должна понять, а почему ты родилась красивой? Для чего? Ведь это все не случайно! И когда ты поймешь, почему пришла в этот мир — не родилась, а именно пришла, такой красивой, тебе сразу все станет понятно.

— Что — все? — спросила Лада.

— В чем смысл твоей жизни. Вернее, это и так ясно.

— Тебе ясно, в чем смысл жизни? — уточнила Лада.

— Ну, со мной все проще, случай очень объяснимый — нет ног.

— И в чем тут смысл?

— Во-первых, ног нет специально, чтобы я не пошла не той дорогой. Во-вторых, чтобы глядя на меня, люди, которые могут ходить, понимали, как они счастливы, какие у них огромные возможности. Идти, стоять, возвращаться — это же здорово!

— У тебя здесь противоречие, — сказала Лада. — Значит, иметь возможность ходить — это все-таки счастье?

— Да, но только для тех, кто не умеет петь или не имеет такой красоты, как у тебя.

— Но ты только что сказала, что быть красивой — тяжкий крест.

— Это ответственность. Хочешь, не хочешь, а ты обязана соответствовать своей внешности внутренне, в своих поступках.