Кто стрелял в президента - [53]
Дама с неподдельным удивление посмотрела на Любу.
— Вы любите музыку? — спросила она.
— Кто ж ее не любит? — ответила Люба. — Вы тоже, небось, любите?
— Конечно, я ведь певица, — просто сказала дама. — Правда, сейчас на пенсии, занимаюсь преподавательской деятельность в частном порядке: обучаю вокалу.
Люба поперхнулась картофелиной:
— Вы — певица?! Я сразу почему-то так и подумала! Вот только глянула и сразу думаю: точно — певица! Такие тени! Такие украшения! Какая вы необыкновенная!
— Извините, как вас зовут? — с удовольствием улыбаясь, спросила дама.
— Любовь Зефирова. А вас?
— Чудесное имя — Любовь. А меня — Сталиной Ильясовной.
«Сталина, — повторила коляска. — Вот это я, понимаю, имя. Ста-ли-на! Не пластмасса какая-нибудь, не алюминий».
— Чем вы занимаетесь, Любочка? — с тактичной заинтересованностью спросила Сталина Ильясовна.
— Пою.
— Да что вы? И где же?
— Пока дома пела.
— У вас дома есть студия?
— Нет, я на кухне чаще всего пою, и изредка в зале.
— В зале? — произнесла Сталина Ильясовна.
— Честно говоря, в зале я редко пою, потому что мама там телевизор смотрит.
— Понятно. И какие у вас, Любочка, творческие планы?
— Я на счет планов и приехала.
— А, так вы в Москве недавно?
— Сегодня утром прибыла. Там деревья были и клумба с тюльпанами. Вы здесь клумбу поблизости не видели?
— С тюльпанами — нет. Только с нарциссами. Вы где-то учились петь?
— В музыкальной школе. Ко мне домой учительница ходила. А потом я еще на полставки в этой же школе работала секретарем и вечерами немного занималась.
— Какой у вас репертуар? Что вам ближе всего?
— Песни я пишу сама. А аккомпанирует мне папа.
— На фортепьяно или гитаре?
— Нет, на гармони и балалайке.
— Значит, ваша стезя — фольклор?
— Да я даже чего-то и не знаю, какая у меня стезя. Вот послушайте, может, вы определите?
Люба на секунду замолчала, глаза ее затуманились, а рот горестно искривился:
— Задернуто тенью окно, завешена лампа туманом, закрыта дверь на засов, и скомкан стыд с покрывалом. Здесь на гармони проигрыш. Но дождь хлестал по лицу и ветер таскал за косы. И кто виноват, туман иль засов…
Люба голосила и голосила, и картошка дрожала в Любиных руках.
— Любочка, вы очень талантливы, — сказала дама, отложив конвульсирующий вишней пирожок.
— Правда?!
— Уж поверь мне, — любовно перешла на «ты» Сталина Ильясовна. — Но тебе надо учиться.
— Да? Вы думаете? — загрустила Люба.
— Обязательно! Ты обладаешь прирожденным, но пока недостаточно развитым вокальным дарованием. Сразу скажу: в оперу тебе, к сожалению, путь закрыт.
— Откуда вы знаете? — удивилась Люба.
— Во-первых, твоя осанка. Собственно говоря, осанки нет. Не хочу тебя обидеть, но ты ведь частично парализована?
— Только ноги.
— Все равно. Ты все время сидишь, поэтому легкие не развернуты, их объем маловат. Столб голоса недостаточно вытянут. Для вокалиста очень важна физическая форма.
— А я сильная, — заверила Люба. — Могу отжаться на руках сто раз, танцевать на коляске, а если пристегнусь, то вместе с коляской делаю акробатические прыжки и пируэты.
— Отлично, — согласилась Сталина Ильясовна. — Но все-таки…
— Ладно, — перебила Люба, — я по опере, честно говоря, и не тоскую.
— А эстрада вполне тебе по силам. Тем более, на эстрадных подмостках сейчас пользуются успехом певцы с голосом в две октавы, совершенно необъемным. Я, конечно, не имею в виду тебя.
Люба слушала, открыв рот.
— Возможности нынешней акустической техники усилят самый слабенький голос, — объяснила Сталина Ильясовна. — И в то же время хорошие преподаватели вокала довольно редки и услуги их стоят дорого. Поэтому эстрадные певцы не стремятся совершенствовать голос. Ладно, не буду ворчать. В конце концов, история певческого искусства знает множество исполнителей, обладавших голосами такой яркой индивидуальности, что недостаток глубоких вокальных данных, в классическом понимании, почти не замечался публикой. Вертинский, Утесов, Бернес. Дай-ка, кстати, посмотрю твое небо, чтоб зря не обнадеживать.
— Небо?
Люба поспешно сглотнула.
— Открой рот пошире. Так-так. К окну повернись. Что ж, небо неплохое, высокое. Голосовые связки… Плохо видно здесь… Но, вроде бы, развитые. Думаю, петь профессионально ты сможешь.
Люба просияла.
— Небо. Надо же, а я и не знала, — возбужденно тараторила она. — Пою себе и пою. И ведь хоть бы кто сказал, что оно должно быть высокое?
— Не все это знают. Здесь нужен специалист.
— А где я могу учиться, как вы думаете? — с надеждой спросила Люба. — Только чтоб без лестниц.
— Ох-ох-ох, — произнесла Сталина Ильясовна. — Без лестниц. Насколько я знаю, для людей с ограниченными возможностями есть университет культуры под патронажем ЮНИСЕФ. Или ЮНЕСКО? Ладно, не суть. Там имеется музыкальное отделение.
Люба радостно вскрикнула.
— Но лестницы… Знаешь что, позвони мне через пару дней, я выясню насчет лестниц.
И Сталина Ильясовна подала Любе визитку:
— Здесь мои телефоны, домашний, мобильный.
«Автомобильный» она сказала? — встрепенулась коляска. — Может она и Колин джип знает?»
«Колясочка, ты представляешь, сколько в Москве джипов?» — отмахнулась Люба.
«Жизнь прекрасна неожиданностями», — заметила коляска.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Какую тайну много лет хранят обитатели огромной петербургской коммунальной квартиры? Почему так боятся открывать дверь на черную лестницу, по которой когда-то поднималась прислуга и уводили под утро «врагов народа»? Любопытство Марии, решившейся спуститься по темной лестнице на улицу, только добавило жителям коммуналки страха – в квартиру стала приходить загадочная дама в черном. Марии и ее другу Илье предстояло выяснить, зачем является дама, что она ищет в комнатах и за что сердится на жильцов?
Роман Елены Колядиной «Цветочный крест», вызвавший целую бурю после вручения автору премии «Русский Букер» заканчивается тем, что героиню, обвиненную в колдовстве, сжигают в срубе. Да так ли это?«Потешная ракета» – продолжение жизнеописания Феодосии Ларионовой. Только теперь она – и не она вовсе, а монах Феодосий, добравшийся с обозом до Москвы, где ждет его (ее) новая череда необыкновенных приключений…
Москва оккупирована войсками НАТО. Сопротивление продолжает лишь горстка патриотов, а, главное, в городе нет героев – отважных, сильных, готовых защищать свою Родину. Подавленные москвичи, правда, слышали о призрачном поезде метро – он отправился в путь 15 мая 1935 года, его пассажирами стали герои СССР: авиаторы, рабочие-ударники, метростроевцы. Как жаль, что это всего лишь городская легенда! Но старый генерал Краснов верит: призрачный поезд метро, полный отважных героев, уже более восьмидесяти лет мчится к станции «Стадион Народов».
У Лидии Гречининой с детства обнаружилось странное свойство: она слышала то, что человеческому уху совершенно недоступно. Родители затаскали девочку по врачам, но не смогли постигнуть природу странного феномена. Так Лида и жила в мире не слышимых обычными людьми звуков, и все они ее просто завораживали. После окончания университета девушка получила интересную работу, полюбила, и ей казалось, что взаимно. Но в сердечных делах она была не так чутка, и, если бы не трагический случай, Лида никогда не расслышала бы музыку истинной любви…
А вы смогли бы влюбиться абсолютно безответно и до самозабвения? Вырастить огромную, ослепительную, яркую, как солнце, мечту? Любочка была не такая, как большинство жителей Земли. Но они никогда не летали, а Люба летала, сочиняла музыку, пела и мечтала… Да так, что оказалась в Москве и аж в самом Кремле…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.