Кто стрелял в президента - [39]
«Вот вы какой! — удивлялась коляска. — А на вид — худой, поджарый».
«Худой, но самодостаточный. Я ведь разновидность колонны. В Ленинграде бывали?»
«К сожалению, нет».
«Там на Дворцовой площади стоит гигантская колонна — Александрийский столп. Ничем не скреплен с постаментом. Стоит исключительно своими силами. Сам по себе. Идеальная конструкция. Так же, как и колесо, кстати», — погладил обладатель резного набалдашника подлокотник коляски.
«Спасибо», — смутилась коляска.
«У меня много близких и знакомых в высших кругах. Столпы общества. Столпы, заметьте. А не треугольники с их непременными внешними тупыми углами или вообще эллипсы».
«Ну! Эллипсы! — оживилась коляска. — Смешно даже говорить. Приличная окружность от стыда бы сгорела от такой сплющенной формы жизни».
«Просто замкнутая кривая какая-то», — поддержал коляску посох.
После этого наступило молчание, которое, впрочем, скоро было вновь прервано тростью:
«Сейчас в этом не принято признаваться. Но я ведь царских корней».
«Да что вы говорите!» — удивилась коляска.
«От своего прошлого не отрекаюсь, я не Иван какой-нибудь, родства не помнящий. Хотя были в нем и темные страницы. Но не ошибается лишь тот, кто не является опорой. Тем более, мои предки вовремя одумались и приняли посильное участие в борьбе с царизмом. Картину «Иван грозный убивает своего сына» видели?»
«Ах! Да-да!»
«Кто убил будущего угнетателя трудового народа, помните?»
«Как же. Кто же этого не знает? Посох. Так он ваш родственник?!»
«Патриотизм — еще одна черта моих близких. Сколько их ушло добровольцами в госпитали, чтобы стать костылем для раненого в боях за независимость нашей родины. И в этом, в служении людям, мы с вами, уважаемая коляска, близки».
«Да, раненых наша сестра-коляска, повозила, будь здоров».
«А если уж смотреть совсем в корень, то лично мой род идет от посоха Моисея».
«Так вы, значит…» — коляска запнулась.
«Из иудеев, — с достоинством прозвучал ответ. — Конечно, с тех легендарных времен наш род поизмельчал. Но набалдашник мой все тот же, и так же могуч, как у Моисея или Соломона!»
«Да, без костыля и коляски далеко не уйдешь», — поддакнула коляска.
«А я вам о чем говорю? Высшее общественное значение костыля — вести народ к коммунизму. Неуклонное увеличение производства костылей в целях улучшения благостояния — кое-кто ошибочно говорит «благосостояния» — народа, вот верный путь к светлому будущему. Как емко и точно сказано: благо-стояние! Хорошо стоять, а тем более идти вперед сможет лишь тот народ, которому мы, костыли, трости и клюшки, подставим свое плечо. Меня только одно удивляет — почему в ЦК КПСС не все на костылях?»
«Не хотят от народа отрываться, — предположила коляска. — Простому народу не хватает опор, вот и руководители своими ногами кое-как перебиваются».
«А я в этом факте усматриваю внутренние аппаратные интриги, — перейдя на шепот, произнес посох. — Вы посмотрите, что делается? Товарищ Леонид Ильич еле на ногах держался, а ближайшее окружение упорно не давало ему костыль в руки. Почему?»
«Почему?» — тоже шепотом переспросила коляска.
«Внутренние и внешние враги не хотят, чтобы товарищ Брежнев дошел до коммунизма. Либо искренне заблуждаются: уверены, что их поддержка генерального секретаря под руки надежнее опоры о костыли. Но, как я вам уже говорил и еще раз повторяю, член ЦК такое же облако в штанах, как и любое другое. Штаны, может, только поприличнее, из спецателье».
Так, в интеллигентных беседах, проходили встречи коляски и трости. Профессор Маловицкий и Люба тоже много говорили.
— Хочешь показать свои новые стихи? — с порога догадывался Леонид Яковлевич.
Люба трясла головой и в ужасе закрывала глаза.
— Только вы не смейтесь…
— Слово друга, — серьезно обещал Маловицкий.
Он брал листки. Люба обмирала.
— Озера черный взгляд, в нем твое отраженье. Не будет пути назад из замка видений. Неплохо, — прерывал смущенное Любино пыхтенье Леонид Яковлевич. — Даже использование штампов вроде озера и замка нарисовало картину смятения и любви. Но ведь в душе твоей не все так гладко, правда? Пусть даже ты вспоминаешь тысячу раз до тебя использованные слова — взгляд, отраженье, разорви их, выкрикни, подбрось, швырни, утопи в колодце и кинься следом за ними. Потому что ты не можешь жить без него! Так ведь?
Люба согласно молчала.
— Калейдоскоп в детстве ломала?
— Откуда вы знаете? — обрадовалась Люба.
— И какие были впечатления?
— Не могла поверить: три кусочка тусклой пластмассы и три полоски зеркал в картонной трубке.
— А какие узоры, да? — продолжил Любину мысль Леонид Яковлевич. — Вот и ты сумей из простых, тысячу раз до тебя произнесенных слов, сложить узор. Легкий, подвижный, чтоб стоило чуть повернуть строку, и слова сложились по иному, в подтекст, рассказывающий о такой любви, грусти, радости, которой до тебя никто во всем мире не испытывал.
— Я к послезавтра постараюсь написать совершенно по-другому.
Леонид Яковлевич мысленно улыбнулся простодушной Любиной уверенности создать шедевр к послезавтра.
Через день, в следующую встречу, он деликатно не вспоминал о Любином обещании. Однако в конце урока она достала из стола знакомую тетрадку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Какую тайну много лет хранят обитатели огромной петербургской коммунальной квартиры? Почему так боятся открывать дверь на черную лестницу, по которой когда-то поднималась прислуга и уводили под утро «врагов народа»? Любопытство Марии, решившейся спуститься по темной лестнице на улицу, только добавило жителям коммуналки страха – в квартиру стала приходить загадочная дама в черном. Марии и ее другу Илье предстояло выяснить, зачем является дама, что она ищет в комнатах и за что сердится на жильцов?
Роман Елены Колядиной «Цветочный крест», вызвавший целую бурю после вручения автору премии «Русский Букер» заканчивается тем, что героиню, обвиненную в колдовстве, сжигают в срубе. Да так ли это?«Потешная ракета» – продолжение жизнеописания Феодосии Ларионовой. Только теперь она – и не она вовсе, а монах Феодосий, добравшийся с обозом до Москвы, где ждет его (ее) новая череда необыкновенных приключений…
Москва оккупирована войсками НАТО. Сопротивление продолжает лишь горстка патриотов, а, главное, в городе нет героев – отважных, сильных, готовых защищать свою Родину. Подавленные москвичи, правда, слышали о призрачном поезде метро – он отправился в путь 15 мая 1935 года, его пассажирами стали герои СССР: авиаторы, рабочие-ударники, метростроевцы. Как жаль, что это всего лишь городская легенда! Но старый генерал Краснов верит: призрачный поезд метро, полный отважных героев, уже более восьмидесяти лет мчится к станции «Стадион Народов».
У Лидии Гречининой с детства обнаружилось странное свойство: она слышала то, что человеческому уху совершенно недоступно. Родители затаскали девочку по врачам, но не смогли постигнуть природу странного феномена. Так Лида и жила в мире не слышимых обычными людьми звуков, и все они ее просто завораживали. После окончания университета девушка получила интересную работу, полюбила, и ей казалось, что взаимно. Но в сердечных делах она была не так чутка, и, если бы не трагический случай, Лида никогда не расслышала бы музыку истинной любви…
А вы смогли бы влюбиться абсолютно безответно и до самозабвения? Вырастить огромную, ослепительную, яркую, как солнце, мечту? Любочка была не такая, как большинство жителей Земли. Но они никогда не летали, а Люба летала, сочиняла музыку, пела и мечтала… Да так, что оказалась в Москве и аж в самом Кремле…
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.