Кто сказал, что я убит? - [12]

Мучительную паузу внезапно прорезал тонкий, срывающийся голосок Тишки;

— Дяденька, — он прильнул ко мне, — дяденька, он не наш… Он чужой. Чужой…

Человек в офицерской форме вынул пистолет и направил его на Тишку. Не помня себя, я рванулся вперед и схватил его за руку. Пистолет выпал. Мой противник нагнулся, чтобы поднять его, но я обхватил его. В тот же миг грянул выстрел.

Стрелял Тишка.

Катаясь по земле, выворачивая руки врага, который силился сжать мне горло, я успел увидеть Тишку, палившего вверх.

— Наши идут, наши, наши! — кричал Тишка в исступлении и снова спускал курок, и грохот выстрелов нестерпимо бился в уши.

И еще я успел увидеть бандитов, судорожно запихивавших драгоценности в мешок. Когда я осилил врага, наставил на него оружие и с помощью Тишки скрутил веревками, шайка уже скрылась.

— Вы с ума сошли! — кричал пойманный. — Какого черта вы набросились на меня! Я офицер из округа! Вы пожалеете! Отпустите немедленно!

— Я вас не спрашиваю, кто вы, — ответил я. — Я знаю. Вы — Марч.

Я сдал его подоспевшим пограничникам и успокоил дрожащего, плакавшего от волнения Тишку.

В тот же день все разъяснилось.

Марч направлялся к Командору и по пути наведался к дуплистому дереву, проверить, не потревожил ли кто тайник с сокровищами. Потом наткнулся на наших, вернулся к дереву, решил здесь дождаться шайки. Прорваться с коллекцией Лызлова через кордон — такова была задача международного авантюриста Марча. Для этого он при содействии Командора и сколачивал шайку. Когда бандиты принесли меня к дереву, он заметил это, подошел и прислушался. Он понял намерения Мохова и его компании. Марч попытался взять инициативу в свои руки, вывести меня из игры. Между тем Царев следил и за Марчем и за нами. Бандиты в тот же день были задержаны. Коллекцию отправили в Ленинград. Так как потомок Лызлова, у которого она хранилась, умер, табакерка Наполеона и все прочее поступили в музейный фонд.

Ну, что еще вам сказать? Тишка пошел в армию, стал артиллеристом. Вернулся в колхоз с двумя орденами. Анисиму тоже разрешили загладить свою вину перед Родиной в бою. Он погиб на Одере.

С Царевым мы по-прежнему спорим. Вот и третьего дня, когда я вызвался проверять охрану границы, он удивлялся: что за страсть к приключениям у подполковника Новикова. Ни по возрасту, ни по званию, мол, не пристало.

Ну, меня он не удержит.

Интересная операция, и без меня? Нет, позвольте, не могу я этого допустить. Кто сказал, что я убит? Жив Новиков, жив!