Кто сеет ветер - [3]

— Значит, побег подготовлен двоим, Савару и Налю, — самому старому и самому молодому? — спросил он в конце рассказа.

— Сутомо говорит, что других освободить не удастся. Можно погубить все.

— Подготовкой к побегу руководит комитет?

— Да… но они осторожны. Со мной связан только один Сутомо.

— Проедем тогда к нему. Надо договориться. Игра предстоит опасная. Где он живет?

— В китайском квартале, у Си-Пао. Мы можем пройти пешком. Здесь близко, и в эти часы он дома.

Эрна надела шляпу, закрыла парадную дверь на ключ, и скоро они уже шли по китайскому кварталу с его многочисленными токо — мелкими лавочками, харчевнями, меняльными банками и мастерскими ремесленников. Улицы поражали своей неопрятностью и теснотой. Изогнутые крыши домов были покрыты Лиловыми и красными черепицами. Около дверей висели бумажные фонарики с черными иероглифами и фантастическими фигурами зубастых рыб, черепах и драконов. Каждое китайское токо казалось одновременно и лавкой и кухней. Везде варили, крошили и жарили. Дурманящий запах восточных приправ мешался с едким чадом жаровен и острыми ароматами растительных масел, чеснока, лука, перца и пота человеческих тел. В раскрытых котлах и мисках плавали жирные пельмени. На деревянных подносах белели, пышные китайские пампушки, кусочки мяса и рыбы И разнообразные яванские пряности.

Сутомо оказался дома. Он сидел на циновке за маленьким столиком и что-то писал. Его скуластое желтое лицо, освещенное блеском умных, точно сверлящих глаз, с редкой растительностью около губ и на подбородке казалось почти молодым, хотя седыё виски и морщины говорили о близкой старости. Он был встревожен, и потому встретил гостей без обычного восточного радушия, нисколько не удивляясь появлению Ярцева и переходя прямо к делу. Подготовка к побегу шла хорошо, но сегодня его известили друзья, что уже подписан приказ об аресте его и Эрны Сенузи, как лиц, причастных к делу повреждения военных самолетов в сурабайской морской базе. Друзья советовали немедленно скрыться из города, хотя бы в Багор к арабским товарищам, чтобы у них переждать новую волну обысков и арестов. Но этот совет был, конечно, наивным: в большом шумном городе скрыться было гораздо удобнее, чем в небольшом городке, находившемся в пятидесяти километрах от Батавии и к тому же — резиденции генерал-губернатора.

— Побег, — сказал Сутомо, — легче всего организовать в тот момент, когда заключенных переведут на пароход для отправки на Новую Гвинею. Тогда друзья-конвоиры останутся вне подозрений.

— Постой, — перебил его Ярцев. — Это какой же пароход? Не полувоенный ли транспорт «Сумба», который остановился неподалеку от нашего корабля?

— Да, «Сумба».

— Но ведь это же замечательно!.. Судьба — за нас. У меня есть хорошее дополнение к вашему плану.

Эрна и Сутомо смотрели на него с ожиданием. Яванец сторожко прищурился с тем хитроватым и снисходительным видом, какой бывает у старого шахматиста, когда его более слабый, но тоже небесталанный противник делает неожиданно смелый и верный ход.

— Какое же дополнение? — спросил он.

— Очень несложное, — ответил спокойно моряк. — Так как корабль наш стоит близко к транспорту «Сумба», то легче всего будет спрятать и Наля и старика сейчас же после побега в наш угольный трюм. Тем более, что побег будет ночью, когда можно просто приплыть к нам. И мы их поднимем тросами.

Положение действительно складывалось блестяще. Если бы беглецов удалось спрятать в трюме американского корабля, это бы решило сразу массу вопросов. Во-первых, уменьшилась бы опасность со стороны жандармерии и шпиков, которые, в случае удачного побега, несомненно, стали бы шарить по всем закоулкам города и порта. Во-вторых, отпадали все трудности, сопряженные с эмиграцией беглецов за границу, так как при их состоянии здоровья оставаться на нелегальном положении в Индонезии было опаснее всего.

Эрну это дополнение к плану привело в восторг.

— Когда отходит ваш пароход? — спросила она.

— Дня через три, через четыре, не раньше. Портовые грузчики бастуют.

— А в каком направлении?

— Через Гонконг и Японию на Сан-Франциско.

— В Гонконге они могут слезть, — сказал Сутомо, — Там у нас крепкая организация.

— Англичане их могут выдать, — возразила Эрна, — как они уже выдали коммунистов, эмигрировавших в двадцать шестом году в Сингапур. Лучше всего проехать через Японию в Советский Союз. В колониях Налю, пока он не восстановит здоровья, оставаться бессмысленно.

Она помолчала и добавила:

— Я тоже поеду с ним.

Сутомо склонил голову над чернильницей и, глядя из-под сведенных бровей в серьезное лицо девушки, Мягко спросил:

— В трюме?

— Хоть в угольной яме, — сказала она упрямо. — Я должна спасти брата. Он слишком смел и горяч и совершенно не думает о себе, а ведь теперь ему нужен покой и здоровая обстановка. Ему же всего двадцать лет, и он уже столько пережил, перестрадал…

Губы девушки дрогнули. Она отвернулась резким движением к окну, стыдясь своей слабости. Моряк медленно подошел к ней и, скорее угадывая, чем видя влажный блеск ее глаз, сказал тихо:

— Слезы… у такой крепкой островитянки?… Давайте-ка лучше спокойно обсудим еще одно дополнение к побегу, может быть, слишком дерзкое, но отнюдь не бездарное.