Кто проспал начало войны? - [50]

Переход от «повышенной» боевой готовности к «полной» особого времени и затрат в те июньские дни не требовал, поскольку самое важное — доукомплектование частей этих округов до практически полных штатов — было проведено еще в мае-июне под видом учебных сборов. Остальные мероприятия из перечня повышения боевой готовности проводили в середине июня, когда получили приказы о начале «учений в сторону границы». Так что это вообще можно было сделать почти автоматически, одним словом-приказом в отдельном приказе или телеграмме. Для приведения в полную боевую готовность было нужно «только» доукомплектовать части личным составом и выдать боеприпасы, и после этого войска готовы вступить в бой в любую минуту. (В ПрибОВО, о котором ходит столько баек как об округе, где привели войска в боевую готовность заранее, боеприпасы как раз и запрещали выдавать даже 21 июня.)

Таким образом, войска прикрытия границы, части первого эшелона, находящиеся от границы не более чем в 5-Ю км, в те дни и так находились в состоянии повышенной боевой готовности и были практически укомплектованы до полного штата! Эти части ждали только команды — приказа о занятии рубежей обороны согласно плана прикрытия и перехода в боевую готовность «полная». Кирпонос же пытался 10 июня привести в повышенную боевую готовность и части второго эшелона, т. е. практически все части КОВО (третий эшелон составляли малобоеспособные и недоукомплектованные техникой части резерва командования КОВО и части, прибывшие из внутренних округов — СКВО и ЗабВО, что находились в непосредственном подчинении Наркомата обороны и Генштаба). Также Кирпонос решил дать войскам прикрытия команду на занятие предполья на границе, что было категорически запрещено.

На что тут же телеграммой отреагировал Генштаб. Баграмян пишет:«…Не прошло и суток после обсуждения на Военном совете новых мер по повышению боевой готовности войск, как поступила телеграмма из Москвы. Генеральный штаб запрашивал: на каком основании части укрепрайонов получили приказ занять предполье? Такие действия могут спровоцировать немцев на вооруженное столкновение. Предписывалось это распоряжение немедленно отменить…»

Вот эти две телеграммы начальника Генштаба генерала армии Г.К. Жукова. Одна адресована Военному совету КОВО, другая — командующему КОВО Кирпоносу.

«…№ 537. Директива Начальника Генштаба Красной армии Военному Совету КОВО

(В копии-заместителю наркома внутренних дел СССР Масленникову)

^б/н

^{10 июня 1941 г.}

 ^{Совершенно секретно}

Начальник погранвойск НКВД УССР донес, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье.

Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение.

Жуков

(ЦАМО РФ. Ф. 48. Оп. 3408. Д. 14. Л. 425. Машинопись, заверенная копия.)…»

«..№ 541. Телеграмма начальника Генштаба Красной армии командующему войсками КОВО

^б/н

^{11 июня 1941 г.}

^{Совершенно секретно}

Народный комиссар обороны приказал:

1). Полосу предполья без особого на то приказания полевыми и уровскими частями не занимать. Охрану сооружений организовать службой часовых и патрулированием.

2). Отданные Вами распоряжения о занятии предполья уровскими частями немедленно отменить.

Исполнение проверить и донести к 16 июня 1941 г.

Жуков

(ЦАМО РФ. Ф. 48. Оп. 3408. Д. 14. Лл. 432. Машинопись, заверенная копия.)»

(Примечание. Кстати, запрет занимать «полосу предполья» действовал вплоть до 22 июня. Даже вечером 21 июня данный приказ из текста Директивы № 1 исключили…)

Однако обстановка на границе, а также новые разведданные вносят изменения в ситуацию. Буквально через пару дней, 12–13 июня, Жуков и Тимошенко, до этого пресекавшие попытки Кирпоноса повышать боеготовность, уже сами подписывают Директиву о повышении боевой готовности для КОВО (для каждого округа шла своя отдельная Директива). Баграмян пишет, что 15 июня в Киев пришел приказ о начале выполнения «майской директивы» на выполнение «Плана прикрытия». Эта Директива наркома от 12–13 июня не отменяла телеграммы Жукова от 10–11 июня в отношении занятия предполья на границе, но ставила округу уже конкретную задачу на вывод войск к границе.

«…В Москве, безусловно, обстановку по ту сторону границы знали лучше нас, и наше высшее военное командование приняло меры. 15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе. У нас уже все было подготовлено к этому…. мы еще в начале мая по распоряжению Москвы… заготовили директивы корпусам, провели рекогносцировку маршрутов движения и районов сосредоточения. Теперь оставалось лишь дать команду исполнителям. Мы не замедлили это сделать…

План [прикрытия КОВО] был разработан детально. 31-й стрелковый корпус из района Коростеня к утру 28 июня должен был подойти к границе вблизи Ковеля. Штабу корпуса до 22 июня надлежало оставаться на месте; Зб-й стрелковый корпус должен был занять приграничный район Дубно, Козин, Кременец к утру