Кто поставил Горбачева? - [56]
Спрашивается, почему же первоначально Е.И. Чазов скрыл этот факт? И не просто скрыл, но и сочинил вместо него совершенно далекую от действительности историю?
Бросается в глаза еще одна деталь. Приведенная версия главного кремлевского врача находится в противоречии с воспоминаниями некоторых других лиц, которые в это утро находились на даче в Заречье.
По утверждению В.Т. Медведева, первым примерно через полчаса, т. е. около 9.30, на дачу приехал Ю.В. Андропов, затем Е.И. Чазов и только после этого реанимация[951]. О том, что Юрий Владимирович приехал раньше Евгения Ивановича, со слов Виктории Павловны пишет Ю.М. Чурбанов[952]. Об этом же рассказывала писателю В.В. Карпову и сама Виктория Петровна[953].
Зачем же главному кремлевскому врачу понадобилось искажать реальную картину?
А затем, чтобы скрыть один очень важный факт. Если Ю.В. Андропов появился на даче раньше Е.И. Чазова, это означает, что последний поставил его в известность о смерти генсека еще до того, как сам прибыл в Заречье! Но ведь В. Собаченков сообщил ему лишь о том, что Леониду Ильичу плохо.
Из этого вытекают два вывода. Или, кроме В.А. Собаченкова, Е.И. Чазову звонил еще кто-то, более авторитетный на этот счет, и Евгений Иванович скрывает данный факт. Или же он и без этого знал, что никакая реанимация Л. И. Брежневу не поможет!
Есть в мемуарах Е.И. Чазова еще одна деталь, которая находится в противоречии с другими.
В своих первых воспоминаниях он заявил, что он появился на работе в 8.00 и буквально через несколько минут ему позвонил В. Собаченков. Между тем, если верить В.Т. Медведеву, В. Собаченков сменил его около 8.30, а Л.И. Брежнев, как явствует из воспоминаний В.Т. Медведева, В.В. Богомолова и В. Немушкова, был обнаружен без сознания около 9.00.
Особого внимания заслуживает внимания и эпизод со звонком Ю.В. Андропову.
По свидетельству его сына, Юрий Владимирович «выезжал на работу» «к 10 утра». Однако при этом он отмечал, что это относится к тому времени, когда он был генсеком [954] и когда его здоровье начало быстро ухудшаться.
А как обстояло дело до этого?
Выступая 24 марта 1983 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС, К.У. Черненко упомянул существующее решение, которое устанавливало рабочий день для членов Политбюро в пределах от 9.00 до 17.00[955]. Как отмечал позднее В.Ф. Грушко, Юрий Владимирович отличался пунктуальностью[956]. Следовательно, к 9.00 он должен был быть на Старой площади. «Он, – пишет P.A. Медведев, – появлялся в своем рабочем кабинете ровно в 9 часов утра»[957].
Если это было действительно так, то у станции метро «Кутузовская», где его нашел звонок Е.И. Чазова, Ю.В. Андропов мог быть не позднее 8.50. Но тогда получается, что Е.И. Чазов поставил Ю.В. Андропова в известность о смерти генсека не только до того, как появился в Заречье сам, не только до того, как ему позвонил В. Собаченков, но и до того, как генсек был обнаружен охраной в неподвижном состоянии.
Не здесь ли кроется объяснение отмеченных ранее противоречий в показаниях О. Сторонова, а также между воспоминаниями О. А. Захарова и В.Т. Медведева, В.Т. Медведева и О. Сторонова, В.В. Богомолова и В. Немушкова.
Эти противоречия еще ждут своего объяснения.
«Присоединившись к тем, кто делал искусственное дыхание»,
В. Немушков «не заметил, как появился Ю.В. Андропов». «Я оборачиваюсь, – вспоминал он, – смотрю, стоит Андропов – в проеме дверном. Да, Андропов и Чазов»[958].
«В спальне, – пишет Е.И. Чазов, – я застал Собаченкова, производившего, как мы его учили, массаж сердца. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы увидеть, что Брежнев скончался уже несколько часов назад»[959].
На самом деле еще полтора часа назад Леонид Ильич был жив. И даже согласно подписанному самим же Е.И. Чазовым медицинскому заключению, смерть наступила «между восемью и девятью часами»«[960].
Может быть, Е.И. Чазова подвела память, и он исказил реальное положение дел задним числом? Нет, имеющиеся в нашем распоряжении мемуарные свидетельства показывают, что он констатировал смерть Л.И. Брежнева сразу же, как только появился на даче, даже не осмотрев его и не выслушав лечащего врача.
Когда В. Немушков увидел в проеме двери Ю.В. Андропова и Е.И. Чазова, то услышал слова последнего: «Юрий Владимирович, уже бесполезно, уже пошли трупные пятна»[961].
На основании трупных пятен действительно можно судить о смерти человека. Однако О. Сторон о в, который находился в это время в спальне Л.И. Брежнева, заметил, что у него «начинает синеть голова» лишь «в двенадцатом часу» или «где-то уже в двенадцать»[962].
Кому же верить?
Для того, чтобы понять это, необходимо вспомнить, что когда около 9 часов в спальне генсека появился О. Богомолов, Л.И. Брежнев был «еще теплый»'. Прибежавший сюда в то же время
B. Немушков тоже вспоминает, что когда он прикоснулся к ногам Леонида Ильича, они были
