Кто поставил Горбачева? - [137]
Так, по свидетельству В.А. Медведева, появилась на свет новая «комплексная программа научно-технического прогресса на 20 лет»[2255].
Разумеется, составить такую программу за два-три месяца было невозможно. Поэтому, вероятнее всего, созданная под руководством М.С. Горбачева рабочая группа использовала те материалы, которые готовились к пленуму по научно-техническому прогрессу еще при Л.И. Брежневе.
Основное содержание «Комплексной программы» было изложено в специальной записке «О некоторых узловых вопросах ускорения НТП»[2256], которая, по всей видимости, рассматривалась как текст возможного доклада генсека на пленуме. Этот 18-страничный документ был направлен «в ЦК КПСС с предложением рассмотреть записку в Политбюро»[2257].
И тут произошло неожиданное.
Один из главных инициаторов этой программы М.С. Горбачев вдруг заявил, что не следует спешить с ее передачей в Политбюро[2258], более того, он посетил К.У. Черненко и после этого поставил на Политбюро вопрос о переносе Пленума ЦК КПСС, посвященного научно-техническому прогрессу[2259].
Н.И. Рыжков не указывает, когда именно это произошло, но из дневника A.C. Черняева явствует, что Г.А. Арбатов сообщил ему об отмене «пленума по НТР» 7 января 1985 г.[2260].
Пытаясь объяснить такой поворот, Н.И. Рыжков пишет: «Уже шла, по-видимому, закулисная работа по подготовке замены Черненко, еще не умершего, но на глазах угасавшего»[2261].
Продолжалась при К.У. Черненко и подготовка изменений в идеологии.
Как вспоминает бывший работник М еж дун а родного отдела ЦК КПСС С.М. Меньшиков, «где-то в конце 1984 года» «пришла развернутая шифровка от посла А.Ф. Добрынина с предложением ослабить ряд существовавших тогда ограничений в области еврейской культуры, образования, религии и т. д. У посла сложилось мнение, что такие меры могли бы улучшить отношение к СССР в американском обществе и снять остроту антисоветских настроений в еврейских организациях США. В связи с этим Международному отделу было поручено подготовить соответствующее решение Политбюро. В отделе эта работа была возложена на меня и референта, занимавшегося связями с Компартией Израиля»[2262].
После этого был поднят вопрос «о возобновлении работы в Москве знаменитого еврейского театра, закрытого еще при Сталине, которым до его гибели в 1949 году руководил Соломон Михоэлс», «было предложено направить с гастролями за рубеж труппу еврейского драматического театра, существовавшего тогда в Биробиджане». «Предложили мы также, – пишет С.М. Меньшиков, – восстановить издание газеты на идише, а также переиздать русских еврейских классиков Шолома Алейхема и других». «Встал вопрос о введении в отдельных наших вузах обучения ивриту, хотя бы на факультативной основе». «В конечном счете решение Политбюро было принято в сильно урезанном виде по сравнению с запиской Добрынина и нашими первоначальными предложениями[2263].
Как мы уже знаем, еще Ю.В. Андропов начал готовить антисталинский идеологический залп. Особая роль в этом отношении отводилась фильму Т. Абуладзе «Покаяние», который неудачно был снят в 1983 г. Можно было ожидать, что после смерти Юрия Владимировича на фильме будет поставлен крест.
Однако уже в марте, т. е. через месяц после того, как К.У. Черненко стал генсеком, деньги для продолжения работы над фильмом были изысканы и начались новые съемки. На этот раз они продолжались пять месяцев и к концу лета были завершены. Затем начались монтажные работы. В декабре фильм был закончен[2264].
«Мы, – вспоминает Нана Джанелидзе, – ждали, чтобы его посмотрели члены бюро ЦК КП Грузии и, конечно, Шеварднадзе. Просмотр происходил в Малом зале на киностудии «Грузия-фильм». Наконец, свет в зале погас, и фильм начался. Смотрели тихо, не дыша. По словам Тенгиза, Шеварднадзе впился в экран. И вот фильм закончился. Экран погас, зажегся свет. В зале стояла гробовая тишина, никто не смотрел друг на друга, никто не переговаривался – ждали, что скажет Шеварднадзе. Тот очень долго молчал. Тенгизу показалось, что тишина длится целую вечность. «Это очень нужный фильм. Я потрясен», – сказал он, – встал, подошел к Тенгизу и поцеловал его…»[2265].
В конце декабря Республиканский телерадиокомитет и Госкино Грузии приняли картину[2266].
Таким образом, еще при жизни К.У. Черненко был подготовлен фильм, который должен был взорвать общественное мнение и начать идеологический разворот умов советских людей против существующей политической системы.
Подобная же роль отводилась и роману Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». В редакции журнала «Октябрь», куда он поступил еще в 1983 г., после смерти Ю.В. Андропова начался саботаж[2267]. Но 23 сентября 1984 г. A.C. Черняев записал в дневнике: «Узнал, что разрешили издать роман А.Н. Рыбакова «Дети Арбата» – о Сталине и 1934 г. (первую часть я читал в рукописи) и будто вопрос рассматривался наверху: Горбачев, Воротников, Пономарев – за. Стукалин давно за. А вот Шауро и Беляев всегда были против. И еще узнал, что уже есть верстка сборника воспоминаний и эссе о Шоломе Алейхеме. Подержал в руках. Немыслимо было бы даже пару лет назад»[2268]
