— Если бы я жил на острове, то о море подумал бы в первую очередь.
— Знаете, сколько населения в Нью-Йорке? Они живут на острове, но о море не думают никогда.
— Это не одно и то же.
— В общем, сегодня о море они не подумают, — довольно улыбнулась мисс Рашби. — В этом я уверена. Как бы то ни было, мы очень скоро прибудем на остров, и спокойно отсидимся вдали от любопытных глаз.
— Неужели там никто не останавливается?
— Нет, там нет вообще никого. Это частное владение, и местные рыбаки знают, что им запрещено там высаживаться. Совершенно случайно нам стало известно, что его владельцы сейчас в Швейцарии и вернутся не раньше, чем через три месяца. Несколько лет назад мы гостили в их доме. Но сейчас там ни души.
— Это не надолго.
Дверь каюты открылась, и майор, просунув внутрь голову, сообщил:
— Мы прибыли.
— Слава Богу! — обрадовался Фрэнк, которому его первая «тюремная отсидка» уже начала действовать на нервы.
Майор кивнул и ушел, оставив дверь открытой. Фрэнк повернулся к Сэсси Манун, по-турецки сидевшей на кровати и дымившей сигаретой.
— Вы идете?
Она медленно подняла на него глаза.
— Надо полагать, это шутка?
— Что? А, понятно. Пойдемте.
Впервые в жизни оказавшись так близко к секс-символу, заставлявшему трепетать сердца миллионов, Фрэнк с удивлением обнаружил, что это возбуждает не больше, чем укол новокаина. Он сознавал, что она рядом, только руку протяни, знал, что ее присутствие должно на него как-то действовать, но ничего не чувствовал. Абсолютно ничего.
Он размышлял над этим в течение всего времени их молчаливого заточения и, наконец, пришел к выводу, что причина этого кроется в том, что она какая-то… ненастоящая. Нет, разумеется, в обычном смысле слова Сэсси Манун была самой что ни на есть настоящей — красоткой из плоти и крови, — но, как ни странно, Фрэнк воспринимал ее лишь как искусственный, кем-то придуманный образ, оживающий лишь на пленке «техникалор» и широком экране.
Фрэнк протянул руку Сэсси, чтобы вместе с ней следом за майором подняться на палубу, и был поражен, когда она испуганно подалась назад и побледнела.
— В чем дело? — спросил он.
— Что происходит? — чуть слышно прошептала она. — Куда вы меня ведете?
— Мы на острове.
— Но что будет со мной?
Фрэнк не мог поверить, что она боится. Пластмассовые куклы не способны испытывать чувство страха.
— Ничего не будет. Мы вас здесь подержим, пока нам не заплатят выкуп, а потом отпустим.
— И все?
Да, ей было страшно. Фрэнк шагнул к ней, желая успокоить, но она, проворно вскочив с кровати, отпрыгнула в дальний угол каюты. Он тут же остановился.
— И все. Честное слово. Никто вас и пальцем не тронет.
Было видно, как к ней на глазах возвращается самообладание. Откуда ему было знать, что впервые оказавшись с ней лицом к лицу, он увидел фальшивую маску вздорной и самоуверенной голливудской красотки, привыкшей к тому, что любой ее каприз мгновенно исполняется? А может быть тогда это и было настоящее, но последовавшее за столь холодным приемом молчаливое путешествие просто-напросто сбило с нее спесь? Как бы то ни было, но сейчас она уже была отнюдь не пластмассовой куклой в натуральную величину, а просто очень напуганной женщиной. И вина за это лежала отчасти и на нем.
Фрэнку стало не по себе — у него и в мыслях не было ее пугать.
— Послушайте, — сказал он, желая исправить положение, — там будет совсем неплохо. Полежите на пляже, отдохнете пару дней, расслабитесь… Да еще вам составят компанию две других женщины. Вам потом самой уезжать не захочется.
Осси улыбнулась, и в этой улыбке промелькнула целая гамма эмоций: и облегчение, и ирония, и признательность, и цинизм, — все вместе.
— О'кей, — кивнула она. — Посмотрим, что вы мне приготовили.
— Прошу сюда, — улыбнулся Фрэнк, галантно предлагая ей руку и радуясь, что она хоть немного успокоилась. Сэсси вышла из каюты первой и, поднимаясь следом за ней по узкому трапу, он был вынужден признать, что она настоящая. Причем весьма.
— Х-м-м-м, — одобрительно пробормотал он себе под нос.
Часть 2. Люди
