Кто не рискует – не выживает - [7]

Юлька в душе понимала, что Алена отчасти права. Работа у нее была, как говорится, так себе. Во-первых, до штаба, где она трудилась в строевом отделе писарем, приходилось топать в любую погоду почти три километра. Зимой, когда завывает ветер и столбик термометра падает до минус тридцати градусов, это крайне сомнительное удовольствие.

Нагрузка колоссальная. Хлопот полон рот, а отдача нулевая. Ежедневно приходится отрабатывать море документов. Приказы, выписки, командировочные, отпускные билеты, проездные, вздохнуть некогда. Нудная, нескончаемая рутина. Иногда выпадают такие дни, что некогда чаю выпить.

А уж с начальником и вправду крупно «повезло». Маленького роста, невзрачный человечек, который не обладал ни особыми знаниями, ни заслугами, оказался еще и душевным инвалидом. Зато активно и неустанно компенсировал свою ущербность пакостными поступками по отношению к другим; его иезуитской изобретательности с лихвой хватило бы на нескольких подлецов.

Здесь он был всегда на коне! Каждый раз, получая совершенно незаслуженные упреки в свой адрес, Юлька представляла его жену – здоровую вздорную и крикливую бабищу, известную на весь городок своей беспардонностью и склочностью. С ней даже продавщицы, народ, как известно, ушлый, предпочитали не связываться. Это был ее тайный аутотренинг, который помогал сдерживать эмоции и держать себя в руках.

Мстительная мысль о том, как достается этому замухрышке дома, как его всю жизнь гоняют с тумбы на тумбу, помогала сохранять хладнокровие, вызывала ироничную улыбку. Хотя Юля прекрасно понимала, что выражение ироничной независимости только раззадоривает этого засранца и что ей достанется в десять раз больше, но ничего поделать с собой не могла.

Вот так и работала. А что делать? В любом военном городке работа – настоящий дефицит. До города от гарнизона далеко, часа два на автобусе в один конец, особо не наездишься, а здесь можно в обеденный перерыв прибежать домой, накормить и проконтролировать мальчишек. Приходилось терпеть.

– Да, а жить как? – всхлипнула Юлька. – У меня папы-миллионера нет, только мама-пенсионерка, да и та далеко, и ко всему еще и муж офицер. Обхохотаться можно!

– Знаешь, что я тебе на это скажу, – вкусно затягиваясь сигареткой, очень спокойно произнесла Алена, – есть очень хорошая современная присказка. А звучит она так: «Жила-была девочка, сама виновата», не слыхала еще? А лично мне очень нравится. Эти тинейджерские прибауточки иногда бьют не в бровь, а точно в глаз. Что толку стонать и рвать на себе волосы? Думаешь, поможет? Не уверена. Бросай все к чертовой матери, да поскорей, оформляй заграничный паспорт, находи деньги, так и быть, возьму тебя за ручку и свожу в Китай. Мы же когда-то здорово помогли братьям-китайцам, теперь их очередь протянуть нам руку интернациональной помощи. Кстати, хочу тебе напомнить, что у меня муж тоже офицер, не забыла?

– В Китай? – неуверенно протянула Юлька. Она как-то не задумывалась над подобной перспективой, хотя уже многие знакомые съездили за кордон не раз, и никто не жаловался, наоборот.

– А что ты думала, несчастная моя! – не на шутку разозлилась Алена. – А то могу предложить еще очень хороший способ решить все твои проблемы разом. Выйди на центральную гарнизонную площадь, выбери позу поудобнее, воздень ладошки к небу и попроси счастья, – говорят, некоторым помогает. Только не забудь ручонки-то вовремя подставить, когда фортуна попрет.

– Ладно, не ворчи, Ален, а дети? – Юлька еще не согласилась, но начала мысленно перерабатывать выдвинутое Аленой довольно неожиданное предложение.

– Дети – это святое! Никто не спорит. Но ведь безвыходных ситуаций не бывает. Они, милая моя, уже подросли и мамкину сиську не просят. Не в лесу живем, вокруг миллион подруг и знакомых. Ирину Лебедеву можно позвать помочь. Она свою детвору к матери отвезла, теперь мается без дела. Я ее вчера встретила, извелась вся, бедолага. Ей за счастье будет три дня повозиться с твоими непоседами. Да и папе не грех вспомнить, что кроме самолетов в этой жизни есть кое-что и поважнее. Дети, например.

Видя, что Юлька продолжает сомневаться и находится совершенно в растрепанных чувствах, Алена продолжила с жаром:

– Нет, я тебя не понимаю. Ну что с ними может случиться за каких-то три дня? Поскучают немного, так потом любить будут изо всех сил. Короче, подруга, времени на раздумья я тебе не даю. Собирайся, так и быть, потрачу на тебя денек, завтра едем во Владивосток оформлять загранпаспорт, учти, с тебя деньги на бензин.

В железной хватке, замешенной на умении из любой ситуации извлекать определенную выгоду для себя, Алене не было равных.

Совсем недавно Бандура получила водительские права, чем ужасно гордилась. Новенькая «японка», привезенная папой из очередного заграничного рейса, уже была пригнана в гарнизон и подарена дочери на очередной день рождения.

Алена никогда не лишала себя удовольствия лишний раз поразить воображение местных граждан, устраивая из любой, самой обыкновенной поездки небольшой спектакль одного актера.

Нужно было видеть картину, когда Алена небрежно открывала дверь отливающей перламутром иномарки и с лихой небрежностью, смешанной с элегантностью, помещала свое легкое тело на водительское сиденье.